— Любимый, почему ты не предупредил, что у нас будут гости?
— Это не совсем гости, дорогая. — приобнял её за талию, сообщил Генрих, — Видишь ли, произошло небольшое недоразумение и нам нужно дождаться стражу короля здесь. Надолго мы не задержимся.
Мужчина представил нас своей супруге. При упоминании статуса моих мужчин, глаза Ингрид разгорелись еще сильнее. Конечно, по её мнению, мои парни — лучшие для рождения девочки. Именно поэтому она удерживает Роберта. В моей душе поднималась ярость, будто смерч скручивался внутри, заставляя ненавидеть эту принцессу ещё больше. Как она только смеет так смотреть на моих истинных!
Влад подошёл ко мне и притянул за талию к своему крепкому телу. Глаза его хитро поблескивали, а на губах была лукавая ухмылка.
— Есенька, малышка, ты бы только знала, как я тебя сейчас хочу. — прошептал мне на ухо, прикусив мочку при этом, — Ты бы видела себя сейчас! Такая соблазнительная в своей ярости.
Слова Владлена успокоили меня, но огонь, бушевавший внутри, не желал потухать. Казалось, я могу воспламениться, если ярость охватит мой разум. Кончики пальцев стало пощипывать, посмотрев на кисть обнаружила маленькие светящиеся искорки на кончиках пальце. Встряхнула головой, прогоняя видение. Искорки исчезли. Странно…
— Может мы выпьем чаю? — спросила Ингрид, — У нас есть чудесная беседка в саду на заднем дворе. А наш чай, ммм…, мы сами собираем композиции для него. Он восхитителен, уверяю вас — больше такой вы нигде не попробуете.
А это то что нам нужно!
— Спасибо! Мы очень хотим попробовать ваш эксклюзивный напиток. — стараясь не переигрывать заверила девушку.
На заднем дворе, действительно была большая беседка в окружении цветущих кустов роз. Она была рассчитана на человек двадцать, не меньше. Внутри расположены диванчики и маленькие, низкие столики, возле них.
Я, Влад и Солтер сели на один диван. Касс и Ром на стоящий рядом, а Ингрид нагло уселась между ними. Парни и я опешили от такой наглости. Генрих тоже был в недоумении. Девушка, без всякого стеснения, положила ладонь на колено Рома медленно выводя пальчиками невидимые узоры. Огонь внутри меня, только начинающий угасать, вспыхнул с новой силой и Влад, держащий меня за руку, прошипел. Оказывается, искорки, показавшиеся мне бредом, были настоящими и обжигающими. На ладони мужчины остался едва заменый след, как от ожога.
Кроме нас, сидящих на одном диване, этого никто не заметил, к счастью. Не хотелось бы, чтобы о моих способностях узнали посторонние люди. Фоксик, всё это время, сладко посапывающий сначала у меня на руках, а теперь на коленях, оживился при виде искорок. Внимательно посмотрел на меня чёрными глазками, а потом резко укусил за мизинец. От неожиданности я вскрикнула.
— Что случилось?
Ко мне обратились взгляды всех присутствующих, а Генрих, задавший этот вопрос, встал и подошёл ближе.
— Лисёнок напоминает о себе, вот прикусил немного. Может у вас найдётся немного молока для него? Или они едят что-то другое?
— Они едят почти всё, скоро вы в этом убедитесь. — странно ухмыльнувшись произнёс он.
В беседку зашли трое мужчин с подносами уставленными фруктами и закусками. У третьего на поносе стоял большой белый чайник со стеклянными стаканчиками. У нас в таких подают чай в восточных ресторанах. Только здесь стаканы были высокие и с двойными стенками.
Мужчины, принесшие угощения, быстро раскладывали все содержимое по столикам возле нас. Слуги выглядели не очень довольными. Старались поддерживать спокойное выражение лица, но нет-нет, да и прорывалась злость и недовольство. Одеты мужчины были только в свободные брюки. Волосы у всех длинные, перехваченные лентой в хвост. Красивые рельефные торсы, крепкие ноги и руки, увитые венами. Создавалось впечатление, что мужчины занимаются тяжелым физическим трудом. Об этом говорил их усталый вид и испещрённые мозолями и мелкими ранками руки.
Один из мужчин, блондин с невероятными, чистыми голубыми глазами подошёл ко мне и протянул маленькую мисочку с молоком.
— Это для фоксика. — глубоким чувственным голосом произнёс он, улыбаясь мне.
— Арнольд! — вскрикнула Ингрид, — Твоя задача — поставить всё и уйти. Без разговоров.
Ингрид была очень зла, лицо её превратилось в злую отталкивающую маску. Вот сейчас, она была похожа на ту женщину, которую я увидела в первый раз. Мне не понятно зачем так реагировать? Даже если слуга нарушил приказ и заговорил со мной, в этом нет ничего такого. Кажется, она злится не только из-за нарушенного приказа, но и из-за боязни, что кто-нибудь сболтнёт лишнего. В её поместье творится что-то странное. Почему она одержима идеей родить девочку? Конечно, это прекрасно иметь дочку, но не до такой же степени помешаться на этом.