Едва Тори встретила его губы безоговорочной капитуляцией, полностью раскрывшись перед ним, как в нём снова что-то изменилось. Себастьян вздрогнул, когда она коснулась его языка своим, и Тори почувствовала, как он задрожал. Будто для него это было так же невыносимо прекрасно, как и для неё. И ещё теснеё прижал её к себе, почти поглощая, испивая её без остатка. Это было слияние не только губ. Медленно друг в друге растворялись их одинокие души. И впервые в жизни Тори позволила произнести про себя слова, которых так сильно боялась.
“Я люблю тебя, - заныло её сердце. - Господи, я так сильно люблю его, что не хочу больше жить без тебя!”
Внезапное осознание этого так сильно потрясло её, что ей вдруг захотелось заплакать.
Но она не успела в полной мере насладиться этим хрупким моментом, который определил всю её жизнь, потому что так же неожиданно он прервал поцелуй, оторвался от неё и поднял голову. Не желая расставаться с ним хоть бы на миг, с всё ещё закрытыми глазами Тори потянулась к нему, решив, что он вернулся к ней на этот раз навсегда. Вернулся, чтобы…
- Ты на удивление хорошо целуешься, - раздался вдруг его охрипший голос.
Тори все ещё была под воздействием пьянящего, страстного поцелуя, поэтому не расслышала в его голосе ноток жёсткого упрека. Медленно разжав веки, она удивлённо посмотрела на него.
- Себа?
Его глаза потемнели ещё больше от невыразимой боли. Он смотрел на неё с такой мукой и гневом, что Тори, наконец, пришла в себя, отчетливо понимая, что с ним что-то происходит. Что-то ужасное. И следующие его слова подтвердили это, лишив её надежды, которая затеплилась в груди. Его голос прорезал воздух подобно острому кинжалу, когда он заговорил:
- Ты просила поцеловать тебя? Я сделал это. Ты не хотела, чтобы я стал священником? Я отказался от сана. Ты хотела, чтобы я стал военным и пошёл в армию? Через час я отплываю на континент. Я еду туда воевать и убивать. Ты считала, что я скучный зануда? Надеюсь, жестокий убийца больше тебе придется по душе. - Он отпустил её и сделал шаг назад. - Что ж, меня не будет рядом. Можешь и дальше продолжать наслаждаться мужским вниманием, а в особенности их поцелуями. Ведь мой ты забудешь так быстро. Ведь я всего лишь зануда.
Тори с ужасом смотрела на него, слушая эту дикую речь. Весь его приход был мрачной прелюдией к тому, что он только что сказал. Чем только что разорвал на части её бедное сердце. А потом, вероятно, в самый последний раз Себастьян развернулся и зашагал прочь.
Навсегда.
Тори показалось, что она видит очень-очень плохой сон, но разве во сне можно испытать такую сверлящую боль, от которой хотелось умереть? Во сне нет места свирепой силе, которая мечтает задушить в железных тисках сердце, которое только что поняло величайшую силу любви.
Из неё вдруг разом ушли все силы, и Тори поняла, что сползает вниз по стене на холодную землю. Силуэт Себастьяна растворился вдали, а потом перед глазами все поплыло. И она обнаружила, что плачет, но не издавала при этом ни единого звука, настолько глубокой было её горе.
Он отказался от сана. Ради неё.
Он стал офицером. И тоже ради неё.
Боже, он готов был совершить любую глупость ради неё, не зная, что ей ничего этого не нужно! Она не хотела священника, не хотела военного или банкира. Она хотела того самого Себастьяна, которого встретила на пороге собственного дома много лет назад. Который привел её к своему валуну и разделил с ней свой секрет. Неужели она так много хотела от жизни?
Что он знал о войне? Её духовный и всегда такой робкий, сдержанный и правильный Себастьян. Его могли убить при первой же битве. Ведь её взрывные, запальчивые слова подтолкнули этого глупца на столь вопиющий поступок. Как она сможет жить после этого, зная, что именно она послала его на верную гибель?
Тори вдруг издала истощенный вопль, упала на землю и разрыдалась, не в силах больше дышать. Она потеряла его в тот самый момент, когда с кристальной ясностью поняла, как сильно любит его, как сильно нуждается в нём. Это был предел, та самая черта, через которую она не могла уже переступить.
Что он наделал?
Почему он поступал с ней так жестоко? Чувство вины разрывало её изнутри, но к нему примешалось чудовищное осознание того, что она больше никогда не увидит его, потому что он ни за что не выживет на войне. Тори вдруг схватилась за грудь, её пронзила такая острая боль, что она задохнулась, а потом замерла и потеряла сознание.