- Кажется, ты переутомилась, - проговорила Алекс, на глазах которой Тори снова побледнела как полотно. - Тебе лучше прилечь. Пойдем, я отведу тебя в твою комнату.
Она помогла сестре встать, и обе медленно направлялись к дому. Однако сделав пару шагов, Тори все же набралась смелости и тихо спросила:
- Алекс, - её голос дрожал от страха и боли, - а эти посиделки не могут отменить из-за отсутствия графа и его сына?
Алекс остановилась и изумлённо посмотрела на сестру. Тори никогда ни перед кем не показывала своих чувств, но сейчас она буквально дрожала… от страха! Неужели встреча с Себастьяном пугала ее так, что она почти побелела? Что могло заставить Тори бояться этого? Алекс хотелось прямо спросить об этом, но знала, что это ещё больше отдалит от неё сестру. Поэтому благоразумно смолчав, она крепче сжала плечи Тори и тихо ответила:
- Они вернулись как раз сегодня.
Тори ничего не сказала. Ей потребовалось два дня, чтобы прийти в себя от встречи с Себастьяном. Но, видимо, ей не суждено было до конца оправиться, потому что очередное испытание грозило разрушить обретенное с таким трудом некое подобие смирения со своей судьбой.
***
До конца Себастьян не мог поверить в то, что позволил родным уговорить себя поехать в Клифтон-холл. Снова. Никто не представлял, чего ему стоит перешагнуть порог этого дома.
Он не знал, что в кругу соседей есть негласная традиция собираться вместе перед сезоном охоты. Какая глупая идея! До чего омерзительный способ оглашать начало смертоносной охоты. Себастьян не собирался участвовать ни в чём подобном, слишком хорошо зная, что такое смерть и слишком высоко ценя жизнь.
Он сидел в дальнем углу хорошо освещённого кабинета виконта Клифтона, куда, однако доходило мало света. И это ему нравилось, потому что Себастьян не мог и не желал вписываться в круг дружных соседей, которые весело обсуждали обыденные дела. Единственная мысль, которая владела им сейчас, была о Вики.
Себастьян не мог спокойно сидеть в кресле, зная, что она совсем рядом. Все эти три дня он не находил себе места, мучаясь и волнуясь за неё. И только мать каждый вечер сообщала ему о самочувствии Вики, успокаивая его тем, что ей уже лучше. Боже, он умирал от желания лично убедиться в том, что она идёт на поправку! И только по одной этой причине Себастьян приехал сюда, однако никто не предупредил его о том, что явившись к ней домой, он может и не увидеть её.
Мысль о том, что они снова встретятся, волновала кровь и в то же время пугала. Он боялся увидеть в её глазах отвращение к себе. Он боялся увидеть, как она отвернётся от него и уйдет, как побледнеет, увидев его шрамы. Но желание снова взглянуть на неё побороло страх, крепло и возросло до таких высот, что стало сводить с ума. Себастьян вцепился в подлокотники кресла с такой силой, будто его пытали. От невероятного напряжения заныло раненое бедро.
Рана, которую он получил в последней битве за жизнь, за возможность увидеть Вики. Себастьян хотел встать и уйти отсюда, но его остановил мягкий голос отца.
- Бернард, - обратился граф к своему другу, мистеру Уинстеду, - ты знаешь, что мой сын в придачу к майорскому званию, до которого дослужился сам, заполучил ещё и титул графа, которым наградил его регент по ходатайству Веллингтона за заслуги перед родиной? Теперь он встал в один ряд со мной и заполучил владения, которые впоследствии сможет передать своим потомкам. Титул не пожизненный, а наследственный.
“Боже”, - застонал про себя Себастьян. Он ведь просил отца держать эту новость в секрете, по крайней мере, на какое-то время. Вчера, по возвращению домой отец рассказал о своей встрече с военным министром, который и сообщил ему это невероятную новость. Себастьян не ожидал ничего подобного и не знал, как воспринять это. Он пошёл в армию не за званиями, не за титулами. Он даже не знал, что придется убивать. Он пошёл туда потому, что так хотела Вики.
Теперь же, оказавшись в центре всеобщего внимания, Себастьян почувствовал, как задыхается, как у него трясутся руки. Он не желал ни признания, ни богатства. Его главным богатством было то, чем он так и не смог завладеть.
- Веллингтон лично возглавил отряд, который искал Себастьяна, - сообщил Эдвард, глядя на брата.
И неожиданно прозвучал вопрос, которого Себастьян боялся больше всего на свете.
- Как тебе удалось спастись? - спросил Райан, с которым они дружили с самого детства.
Себастьян напрягся так, что вздулись вены на шеё. Ему было невыносимо тяжело вспоминать те черные дни. Дни, когда он находился на грани жизни и смерти, и лишь голос маленькой девочки, звучавший из далёкого прошлого, спас его, вырвав из глубокой пропасти. Он не желал говорить о тех кошмарах, через которые ему пришлось пройти. Однако от него ждали ответа и, переступив через себя, он тихо произнёс:
- Меня нашла пожилая пара и выходила.
Все продолжали пристально смотреть на него, и это подогрело его решимость немедленно уйти отсюда. Пока не стало поздно. Пока есть возможность скрыться от многочисленных вопросов. Себастьян видел по глазам присутствующих, как сильно они хотят узнать о том, что было с ним на войне. Это было единственное, о чём он не смог бы говорить. Ни с кем. Дыхание участилось, сердце стало колотиться в груди. Понимая, что больше не выдержит, Себастьян резко встал.
- Простите, - проговорил он и наспех покинул помещёние, в котором на самом деле задыхался.
***
У Тори было такое ощущение, что все собравшиеся в гостиной особы женского пола прикладывают отчаянные попытки только для того, чтобы развеселить её, однако все их попытки терпели неудачу за неудачей, так и не найдя отклика с её стороны. Сесилия рассказывала забавные истории про Шона и Сьюзан, леди Кэвизел расспрашивала о Кейт и Джеке, Амелия просила совета в каком-то выборе, а когда Тори не расслышала вопроса графини, стало окончательно ясно, что она не может больше находиться в обществе людей, которых, не смотря ни на что, любила и уважала.
В последнее время становилось крайне тяжело контролировать свои эмоции, и Тори чувствовала себя словно загнанной в угол. Она была на грани и любая мелочь была способна вывести её из равновесия. Девушка прикладывала невероятные усилия, чтобы не сорваться и не выдать себя, но вскоре стало очевидно, потому что так больше продолжаться не могло. Тори не могла делать вид, будто ничего не происходит. Потому что с мучительной остротой чувствовала присутствие Себастьяна в доме. Он был рядом, совсем недалеко от неё, буквально в соседней комнате. И у неё не было хоть бы малейшей возможности, ни единого шанса увидеть его.
От напряжения и усиленных размышлений у неё разболелась не только голова, но и заныла поврежденная лодыжка.
Тори собралась подняться и покинуть ставшую душной гостиную, но голос графини остановил её.
- Виктория, дорогая, что ты собираешься одеть на бал?
Тори так ни разу всерьёз и не думала о бале, поэтому не представляла, что и ответить. Молчание так и затянулось бы, если бы ей на помощь неожиданно не пришла Амелия, которая вдруг с упреком посмотрела на графиню.
- Мама, ты затеяла грандиозный бал и хочешь, чтобы мы выбирали что-то из наших старых нарядов?
- Милая, - снисходительно улыбнулась графиня, - почему ты вдруг решила, что я допущу подобное? Не забывай, ты всё ещё не замужем, как и Алекс. Я уже не говорю о Виктории, которой давно следовало быть замужем и иметь минимум двоих детей. - Она строго посмотрела на трех девушек. - Между прочим, я пригласила на бал неженатых сыновей близких друзей твоего отца, поэтому очень важно, как вы все трое будете выглядеть.
Любой, глядя на графини, понял бы, что она что-то затевает. И с завидной долей решимости.
- И что ты предлагаешь? - спросила тетя Джулия, обращаясь к подруге.