— Ну, Луиза, — протянул Ксавье, — ты заставила нас всех сильно поволноваться.
Боже, как она боялась его жестоких слов и резкого тона! Однако он был ласков и спокоен. Она не могла понять, что он чувствует.
Сестра посадила ее в коляску и повезла по длинным коридорам, Ксавье шел молча рядом. Он осторожно усадил ее в машину, и в дороге Луизу начала бить нервная дрожь.
— Почему ты ничего не говоришь?
— О чем?
— Но ты же должен сказать что-то вроде: «Я тебя предупреждал!» Ты не разрешал мне водить машину по горной дороге и был совершенно прав. Теперь я разбила твою машину и испортила бридж тетушке Софи.
— Ради Бога! Мне совершенно не до бриджа тетушки! Полно других проблем! — сердито проворчал Ксавье и снова замолчал.
Не поднимая ресниц, она осторожно посмотрела на его суровое лицо. Оно было напряженным и сердитым, под глазами залегли темные круги. Он вел машину внимательно и осторожно.
Вдруг Луиза поняла, что они едут не в замок.
— Куда мы едем? Разве мы не поедем в замок?
— Я решил отвезти тебя в мой старый дом в Баланге, на северо-западе острова. Там очень тихо и спокойно, — твердо добавил он, предупреждая всякий протест — Кроме того, мне кажется, что будет лучше нам обоим, если мы уедем из замка.
Луизе сразу расхотелось спорить. Какая разница, куда он ее отвезет. Она прикрыла глаза и задремала. Проснулась она, когда машина остановилась возле старого дома, окруженного деревьями и газонами.
— Я могу выйти сама, мне не нужна никакая помощь, — бормотала она, когда Ксавье подошел, чтобы открыть для нее дверь.
— Не будь дурочкой, Луиза, — нетерпеливо проворчал Ксавье, подхватил ее на руки и легко понес к дому. Дверь вдруг широко распахнулась, и навстречу вышла пухлая, улыбающаяся женщина средних лет.
Все произошло так быстро, что Луиза ничего не успела рассмотреть. Но женщина была очень похожа на Розу.
Ксавье, держа ее на руках, поднялся по широкой, темной и старой лестнице. Но Луиза не видела ничего, кроме его прекрасного лица совсем рядом. Потом заметила пульсирующую жилку на шее и локон темных вьющихся волос, упавший на высокий лоб. Так захотелось прижаться губами к уголку его плотно сжатых губ…
Он опустил ее на мягкую старинную кровать с пологом. Конечно, это не было произведением искусства, как в замке, но Луизе она показалась более удобной и привычной. Ксавье вышел и вернулся с чемоданом. Луиза почувствовала себя такой усталой, что захотелось сразу же свернуться клубочком под теплым и мягким стеганым покрывалом.
— Я сама, я могу раздеться сама! — слабо протестовала она, когда Ксавье уселся рядом с ней на постель и начал расстегивать пуговицы ее блузки.
— Господи, дай мне терпения! Если я еще хотя бы раз услышу «я сама!», то не знаю, что с тобой сделаю! Ты все поняла?! — прогремел он.
— Да-а-а, — прошептала испуганная Луиза. Он снял всю одежду и осторожно надел на нее новую ночную сорочку.
— Моя бедная Луиза, тебе станет лучше после хорошего сна, — тихо прошептал он. Его злость уже испарилась. Он уложил ее бедное ноющее тело на свежие льняные простыни, прохладные и мягкие, пахнущие лавандой.
— Я… Прости меня, я так заставила вас волноваться, — шепнула Луиза, когда он накрыл ее одеялом. — Из-за меня столько неприятностей… и разбитая машина…
— Тихо, тихо, мне наплевать на машину. Ты должна быть здорова, вот и все, — хрипло шепнул он ей. Потом наклонился и легко коснулся губами ее дрожащих губ. — Успокойся и постарайся заснуть, ладно? Завтра поговорим обо всем.
Глава 12
Проснувшись на следующее утро, Луиза не сразу поняла, где находится. Потом вспомнила обо всем и долго тихо лежала на большой постели.
Она наконец выспалась, и в голове рассеялся туман. Перед ней снова предстала неприятная и неизбежная правда.
Как Ксавье так быстро узнал о случившемся? И это решение привезти ее сюда, в этот старый дом, расположенный очень далеко от замка! Все это могло означать только одно — он желал тишины, чтобы быстро развестись с ней.
Но чего еще она могла ждать? Их брак не имел ни малейшего шанса на выживание. Если для нее все вначале представлялось радостью и удовольствием, то теперь все казалось химерой, жалкой фантазией и обманом. Брак, как оказалось, не имел под собой прочного фундамента.
Ее грустные мысли прервал стук в дверь.
Появилась та самая женщина, которую Луиза мельком заметила вчера у дверей. Она принесла кофе и свежие булочки. Ласково улыбаясь, сказала, что она — экономка графа и зовут ее Кристина. Если мадам что-то нужно, следует только сказать ей. С помощью Кристины Луиза осторожно приподнялась и устроилась поудобнее на постели. Оказалось, что не случайно Кристина так похожа на Розу, она старшая сестра Розы.
— Роза сказала мне, что вы очень худенькая! Мадам, пожалуйста, позавтракайте. Я обещала сестре, что буду хорошо ухаживать за вами… и за малышом, — добавила она, мягко улыбаясь, и покинула комнату.
Тело у Луизы все еще болело, и опять начиналась эта ужасная головная боль, но очень захотелось встать. Она осторожно опустила ноги с постели, потом медленно побрела по коврам к окну.
Было чудесное свежее утро. Луиза любовалась огромным зеленым газоном, который окружали каштаны. Вдали на холме среди залитых солнцем оливковых рощиц виднелась деревня. А дальше блестело море. Луиза не могла отвести глаз от прелестного пейзажа. Он походил на картину Моне или Сезанна. Но все же, что ей следует делать?
Вдруг она вспомнила одну из любимых фраз Невилля Фроста. Да, она должна постараться и «оценить существующую ситуацию». Но вопреки здравому смыслу, все ее существо жаждало покоя и ласки в объятиях Ксавье. Как сосредоточиться, когда каждая жилка ее дрожащего тела хотела его любви, которую не могла получить?
Но Луиза понимала, что необходимо примириться с действительностью. И для этого прежде всего нужно было посмотреть в глаза суровой и жестокой правде — со времени ее прибытия на Корсику она жила в облаках и разных мечтаниях. Придется признать, что ее брак потерпел фиаско — еще до того, как начался. И если даже в этом доме они теперь попытаются раздуть холодные угольки их прошлой страсти, результат будет один — развод!
Она глубоко вздохнула, голова раскалывалась. Потом Луиза с горечью подумала о долгой и пустой жизни впереди.
Однако она больше не может скрываться в спальне. Надо заставить себя спуститься вниз. Нужно как-то подбодрить себя и постараться хорошо выглядеть. Луиза выпила несколько чашек крепкого кофе и начала перебирать содержимое чемодана.
Спасибо тетушке Софи, которая положила туда ночную рубашку, косметику и ее любимое нефритовое платье. Теперь стало немного легче.
Луиза медленно спускалась вниз, рассматривая обстановку. Такой красивый и удобный дом мог быть в ее родной Англии. Она чувствовала запах лаванды и воска, которым полировали полы. Картины на стенах, серебряные чаши и кувшины, старинная мебель из каштана. Это чудесное дерево так часто встречалось на острове! Старые бархатные занавеси сочетались с приглушенными тонами ковров и кожаных переплетов старинных книг. Здесь царили уют и теплота старого ухоженного дома.
Она остановилась, рассматривая большой старинный портрет, написанный маслом, какого-то джентльмена.
— Перед тобой портрет Паскуаля Паоли, родоначальника нашей корсиканской нации. Он был великим человеком. Моя семья очень гордится этим портретом.
Вздрогнув, Луиза повернулась, и у нее перехватило дыхание. Луч солнца, проникавший через окно, освещал его высокую фигуру. На нем были простые брюки и рубашка с короткими рукавами и открытым воротом. Он был так прекрасен, несмотря на следы усталости и напряжения. Она еле сдержалась, чтобы не броситься в его объятия.
Ксавье рассказал ей о роли Паоли в борьбе за независимость Корсики, которая шла в восемнадцатом столетии, о его отъезде в Англию, где он умер.
— Ты уже завтракала?
— Да, я… — едва вымолвила Луиза. Она напрасно пыталась взять себя в руки.