Роб хотел было ей возразить, но боялся, что она не так уж не права. Может быть, разумнее просто согласиться с ней? Он рассматривал ее в колеблющемся свете и понимал, что не хочет признавать ее правоту, разумно это или нет. Рэйчел выглядела сейчас удивительно красивой, и мысль о том, что надо отказаться от всего, что было между ними, казалась ему невыносимой.
— Я хочу рассказать тебе о своем решении, — сказала она, словно прочитав его мысли.
— Я слушаю.
— В конце этой недели я собираюсь уехать домой. Не перебивай. Выслушай меня. — Она глубоко вздохнула и продолжала твердым голосом: — Я встречусь с Мэйфилдами и расскажу правду. Я надеюсь растолковать им, как нам трудно продолжать этот визит. И если они захотят, я готова заявить об этом публично. А когда я вернусь в Миннеаполис, то подам документы на развод.
— А как же общественное мнение?
— Надо принимать вещи такими, какие они есть на самом деле. Нам следовало это сделать с самого начала.
— Рэйчел, нельзя же с нами так поступать.
— «С нами»! — хрипло отозвалась она. — Такого понятия, как «мы», больше нет.
— Как ты можешь быть такой бессердечной?
— Я знаю, ты считаешь меня классической ведьмой. Извини. Я позвоню Фредди, как только вернусь домой, и приму удар на себя. — Рэйчел встала и бросила на стол салфетку. — Я совершила ошибку, когда согласилась на эту поездку. Я поняла это, едва ступив на трап самолета. Единственное, что я могу теперь сделать, — это исправить свою глупость с наименьшим беспокойством для всех.
— Нам все-таки стоит обсудить это.
— Нет, уже ничто не поможет. Прости, Роб, но это мое окончательное решение.
С этими словами Рэйчел покинула балкон и растворилась в темноте гостиной.
Роб молча смотрел на подрагивающее пламя свечи, и ему казалось, что даже ее горящая душа холодна и безжизненна. Ему было неприятно, что Рэйчел вела себя так рассудочно. Если бы она разозлилась, он бы совладал с ней, а с ее спокойной уверенностью ему не справиться. Он даже представить не мог, как подступиться к этому куску льда.
* * *
Деревянная телефонная будка недалеко от входа в отель была одной из последних в Лондоне. Эти традиционные красные сооружения почти всюду заменили на современные металлические, и Роб пожалел об этом, войдя внутрь и затворив за собой дверь. Ему нужно было переговорить с Фредерикой Харрис, и он не хотел, чтобы его подслушали, если он станет звонить из номера.
В Нью-Йорке было четыре пополудни, и секретарша Фредди проговорилась, что начальница, разувшись, чтобы дать отдохнуть натруженным ногам, пьет чай.
— Как всегда, вся в работе, Фредди? — заметил Роб, когда та взяла трубку.
— Совсем запарилась, пока вы с Рэйчел прохлаждаетесь в Англии. Боже, еще не помню такого жаркого и скучного июня в Нью-Йорке!
— Зато в Лондоне жизнь бьет ключом и чертовски холодно.
— Ну-ну. Какие-нибудь неприятности?
— Да. Мой долг предупредить тебя, что Рэйчел собирается прервать турне в конце недели.
— Что?! Этого нельзя допустить!
— А как ее остановишь? Когда ей что-то втемяшится в голову, с ней становится невозможно иметь дело.
— Смешно, но то же самое она говорит о тебе. — Фредди тяжело, словно в изнеможении, вздохнула. — Что, черт возьми, у вас там происходит?
— Я думаю, Рэйчел права. Мы должны все это прекратить и сказать правду.
— Я полагала, что это путешествие станет прекрасной возможностью уладить ваши разногласия, и не изменила своего мнения. Роб, помогая мне, ты помогаешь себе. Если она сбежит, ты рискуешь остаться самым одиноким мужчиной в Америке.
— Фредди, я очень хочу сохранить наш брак. Но Рэйчел этого не хочет. Может быть, у нее есть кто-то другой.
— Конечно, у нее есть другой, дурачок. Мужчина, которым она хотела бы видеть тебя. И если ты хотя бы наполовину так умен, как я думаю, ты сообразишь, как стать таким мужчиной. — В трубке слышалось ее шумное дыхание, и Роб без труда представлял нахмуренное лицо Фредди. — Твой соперник — это ты сам.
— Ну и что же мне делать? — Их разговор не принес Робу того облегчения, на которое он рассчитывал. — Привязать ее к кровати?
— А что, это идея, — хихикнула Фредди. — Жаль, что она не пришла тебе в голову давно.
— Хватит шуток, ладно? — еле сдерживаясь, чтобы не застонать от отчаяния, выпалил Роб.
— Хорошо, поговорим серьезно. Послушай, Роб, может быть, мне удастся урезонить ее.
— Вряд ли.
— Я не собираюсь уговаривать ее по телефону. Что, если я вдруг появлюсь там у вас? Ведь Рэйчел не знает, что ты рассказывал мне о вашем разрыве. Представь, что я неожиданно появляюсь на сцене, в полном восторге от того, как замечательно складывается ваша поездка, и в полном неведении относительно ваших проблем. Неужели после этого у нее хватит решимости удрать?
— Не знаю, — ответил он. — Возможно, она передумает. Возможно, нет.
— Я могла бы поговорить с ней по душам, — предложила Фредди. — Расскажу ей, как все рады, что дела у вас идут блестяще. Или что-то в этом роде.
— А на самом деле у нас получается заговор против нее. Нет, это неудачная идея.
— Зато тебе, наверное, нравится жить соломенным вдовцом! — прервала его Фредерика. — Ты же сам просил придумать причину...
— Да, но мне претит эта чертова ложь, только и всего.
— Ай-ай-ай, Роб! Раньше ты никогда не ругался.
— Научился у тебя, Фредди. Катавасия с Рэйчел дала мне возможность вдоволь попрактиковаться.
— Бедняжка, тебе действительно требуется помощь. Не бойся, Фредерика не бросит тебя в беде.
— Что ты имеешь в виду?
— Сегодня утром вышел из строя кондиционер. Это прекрасный повод отправиться в Англию. — В трубке послышалось хихиканье. — Я вылечу первым рейсом.
— В этом нет необходимости, Фредди. Рэйчел тебя не послушает. Тебе нужно только как-нибудь успокоить Джаспера Мэйфилда, чтобы он не потребовал неустойку.
— Очень хорошо, раз ты так решил. — В голосе Фредди послышалась досада. — Оставь все на мое усмотрение, дорогой мальчик.
Рэйчел помахала пальцами, уставшими держать авторучку. Украдкой она бросила взгляд на очередь покупателей, вытянувшуюся вдоль прилавков книжного отдела в «Динуидсе», одном из самых больших универмагов города. Им придется попотеть еще не меньше часа, пока очередь рассосется.
— Надпишите эту для Хилари, пожалуйста. — Низенькая толстушка широко улыбнулась Рэйчел. — Хилари — это я.
— Рады с вами познакомиться, Хилари, — ответила Рэйчел, и ее перо заскользило по форзацу книги. — Вы живете в Лондоне?
— Ох, слава Богу, нет! — воскликнула женщина. — Я приехала на поезде из Бамбл-Грин.
— Далеко отсюда? — сочувственно поинтересовался Роб.
— Очень далеко, — призналась Хилари. — Но как было не приехать ради того, чтобы познакомиться с такой парой, как вы. Мы с мужем — ваши преданные поклонники.
— Счастлив слышать, — пробормотал Роб, взяв экземпляр «Идеального брака» из рук Рэйчел и добавляя к дарственной надписи свой автограф.
— Должна сказать, что больше всего в книге нам нравится девятая глава. — Хилари приблизилась вплотную к столу и понизила голос: — На нас она действует чарующе.
Она вспыхнула и тряхнула светлыми завитыми волосами.
Роб поддался искушению задать вопрос, хотя чувствовал, что не стоит этого делать:
— О каком месте из девятой главы вы говорите?
Хилари бросила быстрый взгляд на человека, стоявшего в очереди за ней, и наклонилась к самому уху Роба.
— Вы знаете, — прошептала она, — я имею в виду то место, об арабах.
— Об арабах? — Роб почувствовал, что краснеет. — Но надеюсь, не о шейхе?
— Как раз о нем. — Хилари тронула Рэйчел за плечо. — Я и представить себе не могла, что моего Генри так захватит ваша идея. Вы знаете, когда он прочел это место, он не мешкая бросился в наш местный «Вулворт» и купил все тюлевые занавески, которые там были. И когда я вернулась домой после похода по магазинам, оказалось, что он переделал наш дом в шатер шейха. Никогда в жизни я не была так удивлена.