— Вижу вас заинтересовало такое обилие растительности, — заметив заинтересованность своих гостей, с улыбкой сказал Судья. — Мне тоже потребовалось некоторое время, чтобы к этому привыкнуть. Моя жена чистокровная эльфийка, и это была её инициатива. Сначала я не совсем понимал её взглядов по этому вопросу, но прожив в таком ключе некоторое время, стал их разделять. Любые живые существа должны жить в гармонии с природой, не уничтожать её всячески ради собственной выгоды, а принять такой, какая она есть. Только так можно многое для себя осознать, но на это потребуется много времени. Вы сможете познакомиться с моей женой за ужином, и вам будет что обсудить. Эльфелла стала для вашей дочери наставником и учителем, и всегда находилась рядом с ней. Немного стыдно этого признавать, но для Пересвет здесь общение со сверстниками и друзьями было весьма ограничено — да, она уже не ребёнок, а вполне взрослая и самостоятельная девушка, говоря о её возрасте… но сама себя она такой не считает, думаю, вы понимаете с чем это связано.
Отвечать не было необходимости. Наложенные на неё печати и заклинания навсегда оставили её в юном теле как умом, так и внешностью. Пересвет выглядит как подросток, на вид ей дашь лет шестнадцать — восемнадцать, и думает также. Сегодня Хиро с Обскурой собирались это изменить, и снять с неё все печати. Этот момент их беспокоил больше всего, ведь неизвестно, как отреагирует их дочь, когда узнает всю правду. Ей приходилось веками жить иной жизнью, и с другой личностью. Сложно представить, какая у неё будет реакция.
— Понимаем, — совершенно спокойно ответил Хиро. — И в скором времени исправим хотя-бы это. Надеюсь, она не возненавидит нас.
— Не буду зазря обнадеживать, — честно сказал Судья. — В таких ситуациях лучше поставить себя на её место, и постараться самому переварить такую информацию. Проблема лишь в том, что все существа разные, и нельзя однозначно утверждать, какой именно будет её реакция, даже после всех экспериментов такого плана. Остаётся только верить, и надеяться, что всё будет нормально. Больше мне нечего сказать.
— Вы правы. Смысла гадать всё равно нет — скоро нам это придётся выяснить самостоятельно, — кивнула Обскура, останавливаясь вслед за Судьей. Они подошли к выделенным им комнатам. Здесь их было две: одна для командира и его жены, вторая для Венси.
— Пока можете отдохнуть и подготовиться к предстоящему ужину. Он состоится через два часа, а мы с женой за это время подготовим Пересвет для встречи с вами. Понимаю, что вам бы хотелось увидеть её как можно скорее, но вы слишком долго друг друга не видели, и лучше немного перестраховаться перед встречей. Особенно для Хиро, если мне изменяет память, вы виделись почти полтора века назад, и тогда ты считал её своей сестрой, не дочерью. Кстати, она продолжает так считать и сейчас, поэтому лучше немного успокоиться, заодно успокоить свои нервы и тщательно обдумать момент вашего воссоединения.
Командир лишь кивнул, в то время как Обскура сильно переживала. Такое же состояние было и у Хиро, но он старался не показывать своих настоящих эмоций, в отличие от жены. Скорее, даже он больше нервничал, чем она.
— Не переживай, всё будет нормально. Мы справимся, — прижав её к себе, тихо произнёс он, успокаивая. Несмотря на своё состояние, он первым решил её поддержать и успокоить. Хотя, по правде говоря, ему тоже было это нужно — объятия с любимой женой пошли и ему на пользу. — Как-бы всё не обернулось, она навсегда останется нашей милой, и любимой дочерью. Даже если возненавидит и захочет отстраниться, мы не перестанем её любить и оберегать.
— Меня больше всего этого и тревожит, — уткнувшись носом в грудь Хиро, ответила она. — Всё это время я успешно держала в себе эмоции, и вот, в самый ответственный момент сорвалась. Мне страшно, очень страшно, дорогой. Страшно от того, что она возненавидит нас и больше никогда не захочет видеть. Но еще страшнее от того, что это будет заслуженно… Мы слишком сильно её опекали, настолько, что заставили её проживать совершенно другую жизнь, с другой личностью… Боюсь, когда печати будут сняты, и она это осознает… мы…
— Успокойся, я с тобой. Мне тоже страшно, как и тебе. Наша гиперопека может сыграть с нами злую шутку, ты права. Мы настолько сильно беспокоились о её безопасности, что совсем не стали задумываться об её чувствах. Родители, из нас с тобой вышли, мягко говоря, не очень. Трудно даже представить, как она себя поведёт, когда вся правда раскроется, — тихо, поглаживая жену по голове, говорил командир. — Если она нас возненавидит, мы должны осознавать, что всё это было сделано не зря — она жива, здорова и проживёт еще долгую жизнь, даже если нас не будет рядом.