— Это дело, — пробормотал Куин, рассматривая разнообразные емкости. — Это дело.
Они вышли через врата, которые были одновременно древними и такими, что паяльной лампе понадобилась бы пара часов, чтобы проникнуть за них. Затем появилась очередная преграда, которую сдвинули в сторону, и черт бы ее побрал, выглядела она как стена пещеры… и чтобы вы думали, они вынырнули из неприметного укромного уголка на поверхности и вернулись в «эскалейд». Потребовалось какое-то время, чтобы проехать назад через лес, и в ту секунду, когда в поле зрения появились огни особняка, он занервничал, тело дернулось вперед, рука уже шарила в поисках дверной блокировки.
Внедорожник еще не успел остановился, когда он распахнул эту штуковину и выскочил. Братья рассмеялись, выйдя из нее более цивилизованным способом и следуя за ним по пятам, пока он перескакивал через ступеньки. У величественного парадного входа, он резко распахнул дверь и бросился в вестибюль, пихая свое лицо в камеру безопасности.
Позади он услышал голоса Братьев…
Теперь его Братьев. Разве не так?
Пока Браться паясничали, подкалывая его, Фриц открыл входную дверь.
Куин едва не сбил дворецкого с ног, ворвавшись внутрь. Множество улыбающихся лиц, все шеллан, королева, повсюду доджены… АйЭм, Трез, Рив и Елена…
Он искал рыжеволосую голову, осматривая столовую, затем бильярдную. «Куда же запропастился…»
Куин остановился.
В дальнем конце бильярдной, на кушетке, обращенной лицом к висевшему над камином телику, бок обок сидели Блэй и Сакстон. Их лица повернуты друг к другу, в руках джин-тоник, оба выглядели так, словно поглощены беседой.
Внезапно Блэй рассмеялся, откинув назад голову…
В этот момент он увидел Куина.
И выражение его лица вмиг напряглось.
— Поздравляю! — с трудом пробился до него голос Лэйлы, и Куин повернулся к ней как слепой; его мозг впал в ступор, хотя и не должен был: он все это время знал, что Сакстон возвращается из отпуска.
— Я так за тебя рада! — Когда Лэйла обняла его, Куин автоматически вернул объятие.
— Спасибо. — Он выпрямился и пригладил волосы. — Как ты себя чувствуешь?
— Тошнотворно и потрясающе!
Куин поник, пытаясь найти удовольствие в беременности.
— Я рад. Я действительно… рад.
ГЛАВА 73
Сола врезалась в плиту, проводя мужчину в свой дом. А затем, как часть ее коррекции курса, налетела на стул, где сидела ее бабуля… но по крайне мере ей удалось это замаскировать, тут же вытянув его и плюхнувшись сверху.
— Кстати, я тоже не знаю твоего имени, — пробормотала она, хотя имена — последнее, что интересовало ее.
Мужчина присоединился к ней, усевшись с противоположной стороны маленького стола. Благодаря своему дорогому наряду и поразительным габаритам, он заставлял все казаться хрупким: от разделявшей их ламинированной поверхности до сидений, кухни.
До целого дома.
Он протянул через стол руку, а затем низким, с восхитительным акцентом голосом представился:
— Я Эссэйл.
— Эссэйл? — Она осторожно протянула свою ладонь, готовая встретиться с рукой мужчины на середине стола. — Странное имя…
Как только они соприкоснулись, по ее руке прямо в сердце прострелил удар молнии, ускоряя его биение, заставляя ее покраснеть.
— Тебе не нравится? — наиграно произнес он шепотом, как будто прекрасно знал о ее реакции.
Вот только он же говорил о своем имени, верно? Да, точно.
— Оно… оригинальное.
— Назови мне свое, — попросил он, не выпуская ее руки. — Пожалуйста.
Ожидая ее ответа, держа за руку, синхронно дыша, Сола осознала, что иногда некоторые вещи гораздо интимнее секса.
— Марисоль. Но все зовут меня Сола.
Он заурчал. Заурчал.
— Я буду звать тебя Марисоль.
И как это прозвучало. Боже, с этим акцентом… всю жизнь произносимое всеми ее имя он превратил в поэзию.
Сола вытянула руку из его ладони и положила ее на колени. Но все так же не сводила с него глаз: его выражение лица такое надменное, и у нее сложилось впечатление, что он даже не отдает себе в этом отчета, что оно не имеет никакого отношения к ней. Его волосы казались нереально густыми, и, несомненно, уложенными гелем — эта совершенная волна не убралась бы с его лба обычным естественным образом. А его одеколон? Проехали. Чем бы он, черт возьми, там не был, она почти опьянела от невероятного запаха.
С такой великолепной внешностью, телом и этими мозгами? Она была готова поставить свой дом на то, что он шагал по жизни с отношением весь-мир-у-моих-ног.
— Итак, расскажи мне о том визитере, — попросил он.
Ожидая ответа, он опустил подбородок и смотрел на нее из-под полуопущенных век.
Неудивительно, что он кого-то убил.
Она пожала плечами.
— Понятия не имею. Моя бабуля только сказала, что у мужчины были темные волосы и глубоко посаженные глаза… — Сола нахмурилась, отметив, что радужки его глаз были, как всегда, цвета полуночи — подобное казалось неестественным. «Контактные линзы?» задумалась она. — Она… она не упомянула имя, но он, должно быть, был вежливым… в противном случае, я услышала бы об этом и еще о многом в придачу. О… и он разговаривал с ней на испанском.
— Есть кто-то, кто стал бы тебя искать?
Сола покачала головой.
— Я не распространяюсь об этом доме… никогда. Большинство людей даже не знает мое настоящее имя. Вот почему я подумала, что приходил ты… кому же еще… я имею в виду, никто никогда сюда не приходил, кроме тебя.
— Кто-то из твоего прошлого?
Выдыхая, она обвела взглядом кухню; затем вынула салфетки из держателя и упорядочила их по новой.
— Не знаю…
С жизнью, которую она вела? Это мог быть кто угодно.
— У вас тут есть сигнализация? — спросил он.
— Да.
— Ты должна понимать, что он опасен, пока не докажится обратное.
— Согласна. — Когда мужчина — Эссэйл, как она теперь знала — потянулся к своему пальто, она покачала головой. — Никаких сигар. Я же сказала…
Он показушно вытянул золотую ручку, приподняв ее. Затем взял одну из салфеток, что она вертела в руках и записал семизначный телефонный номер.
— Позвони мне, когда он вернется. — Эссэйл скользнул квадратным листочком по столу, но задержал указательный палец на цифрах. — И я позабочусь об этом.
Сола так быстро вскочила, что стул заскрипел по полу. Она тут же замерла, посмотрев на потолок. Когда сверху не донеслось ни звука, она напомнила себе сохранять спокойствие.
Тихонько подошла к плите. Вернулась обратно. Подошла к задней двери с крыльцом. Снова вернулась.
— Послушай, мне не нужна помощь. Я ценю это…
Когда она повернулась, чтобы совершить очередное путешествие к плите, Эссэйл оказался прямо перед ней. Ахнув, она отскочила. Сола даже не слышала, как он подошел…
Его стул находился в том же положении, как и когда он на нем сидел.
А не как ее, отодвинутый от стола.
— Что… — Она замолчала, почувствовав головокружение. Естественно, она не собиралась спрашивать, что он такое…
Когда он протянул руки и заключил в ладони ее лицо, Сола поняла, что очень трудно будет ответить «нет» на все, что бы он предложил.
— Ты позвонишь мне, — приказал он, — и я приду.
Слова были настолько тихими, что почти сливались в простой шум; его голос такой низкий… глубокий.
Гордость в голове сформулировала протест, но рот отказался его озвучить.
— Ладно, — сдалась она.
Теперь он улыбнулся, чуть приподняв уголки губ. Боже, его клыки были куда длиннее, чем она помнила.
— Марисоль, — мурлыкнул он. — Красивое имя.
Наклоняясь к ней, он нежно надавил на ее челюсть, приподнимая подбородок. «О, нет, черт, нет, она не должна этого делать. Не в этом доме. Не с таким мужчиной как он…»
«Наплевать». Со вздохом поражения, она закрыла глаза и потянулась губами навстречу…
— Сола! Сола, что ты там делаешь!
Они оба замерли… и, внезапно, Сола вернулась в тринадцатилетний возраст.