Выбрать главу

И все же, немного позднее, сидя за столом, он ощутил, как вернулась владевшая им пустота, словно только войдя в теплый дом, он вынужден был уйти и вернуться на холод.

— Блэй?

Он встряхнулся и потянулся принять протянутую ему тарелку, наполненную с любовью приготовленной мамой домашней стряпней.

— О, выглядит потрясающе.

— Самая лучшая лазанья на планете, — прокомментировал его отец, разворачивая салфетку и подталкивая очки с кончика носа. — Положи мне, пожалуйста, крайний кусочек.

— А то я не знаю, как тебе нравятся хрустящие кусочки. — Блэй улыбнулся родителям, когда мама лопаточкой подцепила один угловой кусочек. — Два?

— Да, пожалуйста. — Глаза его отца были прикованы к посудине. — Идеально.

В течение некоторого времени в кухне не раздавалось ни звука, кроме тихого жевания.

— Расскажи нам, как дела в особняке? — попросила мама, глотнув воды. — Произошло что-нибудь интересное?

Блэй выдохнул.

— Куина приняли в Братство.

У родителей отвисла челюсть.

— Какая честь, — выдохнул отец.

— Разве он не заслужил этого? — Мама Блэя покачала головой, ее рыжие волосы замерцали на свету. — Ты всегда говорил, что он отличный боец. И я знаю, насколько ему туго пришлось… и, как я уже говорила, в ту ночь, когда познакомилась с ним, этот мальчик украл мое сердце.

«У нас двоих», подумал Блэй.

— У него будет ребенок.

Его отец уронил вилку и закашлялся.

Мать протянула руку и похлопала мужа по спине.

— С кем?

— С Избранной.

Полнейшая тишина, нарушенная только шепотом матери:

— Вот это да.

И подумать только, он держал настоящую драму в себе.

Боже, та ссора, что произошла у них в тренировочном центре. Он снова и снова прокручивал ее в голове, вспоминал каждое вырвавшееся из его рта слово, каждое обвинение, каждый отказ. Он ненавидел кое-что из того, что сказал, но остался при своем.

Черт, возможно, его речь и правда возымела эффект. О чем сожалел.

Тем не менее, шанса извиниться не представилось. Куин почти исчез с радара. Боец больше не появлялся на общественных трапезах, а если и показывался, то не в дневное время в тренировочном зале учебного центра. Может он нашел утешение в комнате Лэйлы. Кто знает.

Пару секунд Блэй размышлял, как много для него значит это время с семьей и их принятие его… и снова и снова чувствовал себя засранцем.

Боже, он так вышел тогда из себя, наконец-то после всех этих лет метаний туда-сюда наступил переломный момент.

«И нет возврата назад», подумал он.

«Хотя, по правде сказать, его никогда и не было».

ГЛАВА 76

— Эй? — Ожидая ответа бабули, Сола поставила ступню на первую ступеньку и облокотилась на перила. — Ты наверху? Я наконец-то дома.

Сола глянула на часы. Десять вечера.

Что за неделя. Она согласилась поработать частным детективом для одного крупного манхэттенского адвоката по бракоразводным процессам… который подозревал свою собственную жену в измене. Как оказалась, по сути дела, женщина изменяла, с двумя разными людьми.

Расследование заняло у Солы ночи и ночи работы, и когда она, наконец-таки, свела концы с концами — разумеется — затерялась аж на целых шесть дней.

Время, проведенное вдалеке, пошло на пользу. А ее бабушка, с которой она связывалась каждый день, больше не докладывала ни о каких посетителях.

— Ты спишь? — позвала Сола, хотя это и было глупо. Женщина ответила бы, если бы бодрствовала.

Бросив это дело, она прошла в кухню и ее глаза незамедлительно метнулись к окну над столом. Мысли об Эссэйле не выходили из ее головы… и где-то глубоко в душ е,она понимала, что, скорее всего, ухватилась за свой маленький проект в Большом Яблоке 79, чтобы проложить между ними хоть какое-то подобие дистанции, а не ради неотложной нужды заработать или дальнейшего продвижения в ее побочной карьере сыщика.

После стольких лет заботы о себе и бабуле, происходящая с ней в его присутствии утрата контроля, не была ей подругой. В этом мире ей было не к кому обратиться кроме себя самой; у нее не было родителей; когда она не работала, у нее не было денег. И она отвечала за восьмидесятилетнюю старушку с медицинскими счетами и снижающейся подвижностью.

Как в любом занюханном романе пока ты молод и происходишь из обычной семьи, ты можешь позволить себе потерять голову, потому что у тебя всегда есть страховочная сетка.

В ее случае, страховкой была сама Сола.

И она просто молилась, чтобы после недельного перерыва встреч с ним…

Удар пришелся сзади в затылок, сотрясая ее до самых коленей, и те подогнулись. Падая на линолеум, девушка хорошо рассмотрела обувь ударившего ее человека, мокасины, но не модные.

— Подними ее, — произнес мужчина приглушенным голосом.

— Сначала я ее обыщу.

Сола закрыла глаза и сохраняла неподвижность, пока ее переворачивали и шмонали грубые руки; ее парка тихо шелестела, пояс штанов рывком сдернули с бедер. У нее отобрали пистолет вместе с iPhon-ом и ножом…

— Сола?

Работавший над ней мужчина замер, а она боролось с инстинктом воспользоваться преимуществом того, что он отвлекся, и попытаться перехватить власть над ситуацией в свои руки. Проблема в ее бабуле. Лучший вариант, чтобы эти мужчины убрались из дома прежде, чем нанесут вред пожилой женщине. Сола могла бы справиться с ними, куда бы ее не отвезли. А с появлением ее бабушки?

Кое-кто ей не безразличный мог умереть.

— А теперь потащили ее отсюда, — прошептал мужчина слева.

Когда парни ее подняли, она притворилась обмякшей, но приподняла одно веко. Оба носили хоккейные маски с отверстиями для глаз и рта.

— Сола! Что ты делаешь?

«Ну же, засранцы, — мысленно подгоняла она, в то время, когда они пытались справиться с ее руками и ногами. — Пошевеливайтесь…»

Они шваркнули ее о стену. Почти сбили лампу, ругаясь достаточно громко, чтобы было слышно, пока кое-как тащили ее «бездыханное» тело через всю гостиную.

Когда она готова была уже «вернуться к жизни» и навалять им как следует, они успели добраться до входной двери.

— Сола? Уже спускаюсь…

Она начала про себя молиться, произнося старые, знакомые ей с детства слова. Только на этот раз, речитатив не был механическим… она отчаянно нуждалась, чтобы в кои-то веки, ее бабуля замешкалась. Чтобы не спустилась по ступенькам прежде, чем парни выберутся из дома.

«Боже, прошу…»

В нее врезался холод, и это было хорошей новостью. Наряду с неожиданно появившейся прыткостью у этих людей, быстро таща ее к машине. И тем, что уложив ее в багажник, забыли связать ее по рукам и ногам. Они просто ее закинули и с пробуксовкой пустились наутек, когда колеса, наконец, сцепились с обледенелой дорогой.

Она ничего не видела, но ощущала повороты. Налево. Направо. Перекатившись, она начала шарить руками в поисках хоть чего-нибудь, что могла бы использовать в как оружие.

Безуспешно.

И было холодно, а это значило, что ее физические реакции и силы при долгой поездке имели ограничение. Слава богу, она не успела снять парку.

Стиснув зубы, Сола напомнила себе, что бывала в ситуациях и похуже.

Что точно, то точно.

«Дерьмо».

***

— Обещаю, что не подвергну свое здоровье опасности. — Стоя в кухне особняка и ожидая возражений Фритца, Лэйла закончила натягивать шерстяное пальто, которое в начале месяца подарил ей Куин. — И я ненадолго.

— Тогда я вас сопровожу, госпожа. — Старый доджен оживился, его густые седые брови приподнялись в оптимистическом настроении. — Я отвезу вас, куда пожелаете…

— Благодарю, Фритц, но я всего лишь на всего собираюсь осмотреть достопримечательности. У меня нет конкретного пункта назначения.

По правде говоря, она стала психованной из-за заключения в доме, и после хороших новостей от сделанного доком Джейн последнего анализа крови, Лэйла решила, что ей необходимо выбраться из этой тюрьмы. О дематериализации не могло быть и речи, но Куин обучил ее вождению… и мысль о том, чтобы сидеть за рулем в теплой и уютной машине, направляясь в никуда… быть свободной и предоставленной самой себе… звучала просто как райская песня.