Встретил невидящие глаза человеческого мужчины, которого узнал.
Все еще живая голова, напрочь отрезанная от позвоночника приблизительно на три дюйма от нижней челюсти, повернулась, чтобы выглянуть из своего импровизированного гроба. Темные волосы и румяная кожа была выпачкана черной, блестящей кровью. Там, возле машины, запах казался отвратительным, но здесь, в непосредственной близости, от этого смрада у Эссэйла заслезились глаза, а желудок запротестовал, посылая рвотные позывы.
Но проигнорировал их.
Эссэйл открыл два оставшихся мешка и, защитив кожу большим куском пластика, перекатил другие головы в такое же положение.
А затем откинулся назад и уставился на три головешки, наблюдая за тем, как их рты тщетно пытались глотнуть воздуха.
— Расскажите, что произошло, — мрачно произнес Эссэйл.
— Мы появились в заранее оговоренном месте встречи.
— На катке, в парке возле берега или под мостом?
— Под мостом. Мы прибыли… — Эрик махнул рукой в сторону своего близнеца, который безмолвно стоял рядом с ним и наблюдал за происходящим, — одновременно с товаром. Спустя где-то пять минут появились эти трое.
— Лессеры.
— У них были деньги. И были готовы совершить сделку.
Эссэйл резко повернул голову.
— Они не собирались на вас нападать?
— Нет, но мы поняли это, когда стало уже слишком поздно. — Эрик пожал плечами. — Они были, появившимися, откуда ни возьмись, убийцами. Мы понятия не имели сколько их там, и не собирались рисковать. Пока не обшарили тела и не нашли точную сумму денег, мы не понимали, что они просто пришли вести с нами дела.
Лессеры в торговле? Это что-то новенькое.
— Вы закололи тела?
— Мы взяли головы и спрятали то, что осталось. Деньги были в карманах вон того, слева. Само собой, мы принесли наличку домой.
— Телефоны?
— У нас.
Эссэйл потянулся в карман, чтобы достать сигару, но решил не переводить добро зазря. Снова закрыв мешки, он поднялся от результатов кровавой расправы.
— Уверены, что они не собирались напасть?
— Они были слабо вооружены и не могли защищаться.
— То, что у них было мало оружия, не означает, что они не собирались вас убивать.
— А зачем тогда приносить деньги?
— Они могли вести дела где-то еще.
— Как я уже говорил, там была точная сумма сделки и ни пенсом больше.
Эссэйл резким жестом предложил всем пройти в дом. О, какое облегчение вдохнуть чистый воздух. Когда экраны медленно опустились на все окна, скрыв их от приближавшегося рассвета, он подошел к бару и достал трехлитровую бутылку «Бушар и сын», Монраше, урожая 2006 года, и вынул пробку.
— Не желаете присоединиться?
— Естественно.
Захватив с собой три бокала и бутылку, он присел за круглый стол на кухне, разлил шардоне и выпил со своими партнерами.
Он не предложил кузенам ни одну из своих кубинских сигар. Слишком ценные.
К счастью, появились сигареты, и они сели рядом куря и блаженно потягивая вино.
— У тех убийц не было агрессивных намерений, — пробормотал он, откидывая голову назад и выпуская облачко дыма.
— Зато у них была точная сумма.
Спустя много времени он вновь посмотрел на кузенов:
— Какова вероятность, что Общество Лессенинг пытается влезть в мой бизнес?
***
Кор сидел в одиночестве при свете свечи.
Склад был тих. Его солдаты еще не вернулись, над головой не ходили ни люди, ни Тени, или вообще кто бы то ни было. Воздух был холодным, так же как и бетон под ним. Везде, за исключением маленького озерца золотистого света, внутри которого он сидел, было очень темно.
Какая-то мысль на задворках его мозга напомнила ему о том, что рассвет опасно близок. Было и еще кое-что, о чем бы ему следовало вспомнить.
Но его затуманенные мозги отказывались соображать.
Его глаза остановились на одиноком огоньке перед ним. Он вновь и вновь прокручивал события ночи.
Сказать, что он обнаружил местоположение Братства, пожалуй, было преувеличением… но в то же время в этом была и доля правды. Он миля за милей следовал за «мерседесом», пока тот покидал город и углублялся в сельскую местность. Кор не успел обдумать, что станет делать или, что ему следует сделать после того, как машина остановится… а затем, словно по волшебству, сигнал, подаваемый кровью его Избранной, текущей в его теле, не просто исчез, а странным образом изменил направление, так же как брошенный о стену мячик, резко изменяет свою траекторию.
В замешательстве он метался по окрестностям, дематериализовываясь туда и сюда, возвращаясь назад и забегая вперед… и все это время его охватывало странное чувство ужаса, так, словно его кожа была антенной, принимавшей сигнал тревоги, в котором говорилось о неизбежном причинении вреда. Вернувшись назад, Кор очутился у подножия горы, чьи очертания были расплывчатыми, неясными и нечеткими, даже в ярком свете луны.
Видимо, там они и находились.
Возможно на вершине. Возможно внизу, на противоположном склоне.
Ничем иным этого не объяснить… В конце концов, Братство проживало с королем, чтобы обеспечивать его защитой… поэтому они, несомненно, приняли такие меры предосторожности, на которые остальные попросту не способны. Возможно, у них были технологии и мистические резервы, недоступные чужакам.
Он в бешенстве описывал круги по окрестностям, обогнул подножие горы несколько раз, но почувствовал лишь искажение сигнала Избраннойи странный ужас. Сперва, Кор подумал, что она в каком-то обширном помещении с толстыми стенами. Он бы обязательно ощутил, как она перемещается за его пределами, если бы ей пришлось выйти на поверхность на другой стороне. К тому же, казалось разумным предположить, что если бы она ушла в свой священный храм на другом уровне существования или — храни ее судьба — умерла, отголоски ее крови в нем исчезли бы.
Его Избраннаябыла где-то там.
Вернувшись на склад, в настоящее, туда, где он был сейчас, Кор медленно потирал ладони, шуршание мозолей нарушало тишину. Там, слева, на границе круга света от свечи, в ряд было выложено его оружие, одно за другим: кинжалы, пистолеты и его излюбленная коса, заботливо устроенная рядом с беспорядочным ворохом верхней одежды, которую он снял, когда решил устроиться здесь, на полу.
Он сосредоточился на своей косе и ждал, пока та с ним заговорит. Она часто это делала, ее кровожадность соответствовала той агрессивности, что кипела в его венах, определяла его мысли и побуждала Кора к действиям.
Он ожидал, когда она прикажет ему атаковать Братство в их логове. Там, где были их женщины. Там, где спали их дети.
Молчание его беспокоило.
Как бы то ни было, его прибытие в Нью-Йорк было вызвано желанием отвоевать власть. Низвержение престола было самым крупным и наглым выражением этого порыва, почему он и избрал этот путь. И Кор действовал в данном направлении. Осеннее покушение на короля, несомненно, приведшее к смертному приговору для него и его солдат, было тактическим ходом, который почти закончил войну до того, как она началась. А его непрекращающиеся усилия с Эланом и глимерой продвигали его заговор и укрепляли его поддержку представителями аристократии.
Но то, что он узнал этой ночью…
Боги, почти годовая работа, жертвоприношение и планирование бледнели в сравнении с тем, что он обнаружил этой ночью.
Если его догадка была верна… а как могло быть иначе? Все, что ему нужно сделать — это с приходом ночи подвести своих солдат и начать осаду. Битва будет легендарной, а Братство и Первая семья навечно окажутся под угрозой, вне зависимости от исхода битвы.
Это стало бы достойным учебников истории столкновением. В конце концов, последний раз королевские владения были атакованы тогда, когда отец Рофа и его мать были убиты, незадолго до перехода их сына.