Он убрал руки со спины Куина и отступил.
— Ладно, надеюсь…
Он даже не успел закончить, как Куин в очередной раз оказался перед ним, его синие и зеленые глаза горели.
— Что, — сказал Блэй.
— Я обязан тебе… всем.
По какой-то причине это было больно. Может быть потому, что после стольких лет попыток отдаться парню, он, наконец, заработал благодарность Куина тем, что помог ему заиметь ребенка с кем-то другим.
— Как бы то ни было, ты бы сделал для меня тоже самое, — небрежно сказал он.
И все же, даже высказав это, он не был уверен. Если бы его кто-то атаковал? Ладно, само собой, Куин прикроет ему спину. Но, опять же, крутой сукин сын любил драться и был прирожденным героем… так что помощь была бы не ради Блэя.
Возможно, в этом и была причина той пустоты. Все и всегда было на условиях Куина. Дружба. Отчужденность. Даже секс.
— Почему ты так на меня смотришь? — спросил Куин.
— Как.
— Как на незнакомца.
Блэй потер лицо.
— Прости. Просто это была долгая ночь.
Последовала длинная, напряженная пауза, в течение которой взгляд Куина был всем, что он мог чувствовать.
— Ладно, пожалуй, тогда я пойду, — сказал боец спустя какое-то время. — Думаю, я просто хотел… ай. Ладно, забудь.
Звук приближающихся в коридоре говнодавов заставил Блэя выругаться…
В дверь постучали всего один раз и громко: Брат.
Голос Рэйджа легко проник сквозь панель:
— Блэй? Тор созывает собрание по поводу завтрашней территории патрулирования. Ты не знаешь где Куин?
Блэй посмотрел в другой конец комнаты на парня.
— Нет, не знаю.
***
«Да какого хрена», подумал Куин, когда их прервали. Хотя, вообще-то, разговор был закончен, разве нет.
По крайней мере, хорошо, что Рэйдж не зашел. Несомненно, Блэй предпочел бы, чтобы их парочку не застукали тусующейся у него в комнате.
Голливуд закончил разговор следующей фразой:
— Если увидишь, дай ему знать, если он хочет присутствовать — мы собираемся в пять. Будет вполне понятно, если он предпочтет остаться с Лэйлой.
— Заметано, — сказал Блэй убитым голосом.
Пока Рэйдж шел к следующей комнате и колотил в дверь к Зи, Куин потер лицо. Он понятия не имел, что сейчас творилось в голове Блэя, но то, как голубые глаза парня пристально смотрели на него, заставило его почувствовать себя так, словно над его могилой пролетел призрак.
Но опять же, а чего он ждал? Ворвался в комнату, которую парень делил с Сакстоном, полез лобзаться как ненормальный, а затем раскис, говоря о Пэйн… здесь было место Сакстона. Не Куина.
Он привык воспринимать все как должное, да.
— Больше я сюда не приду, — сказал Куин, стараясь хоть как-то извиниться. — Я просто хотел, чтобы ты знал, что… я стольким тебе обязан.
Куин подошел к двери и чуть приоткрыл ее, прислушиваясь к голосу Рэйджа, затем закрыл глаза, ожидая пока опустеет коридор со статуями.
Боже, иногда он бывает эгоистичным придурком; он реально бывает…
— Куин.
Он мигом повернулся, будто голос Блэя и впрямь был вытяжным тросом, крутанувшим его.
— А?
Мужчина прошел вперед. Когда они оказались лицом к лицу, Блэй сказал:
— Я все еще хочу тебя.
Брови Куина взлетели так высоко, что едва не попадали на ковер. Он тотчас же отвердел.
Вот только дерьмово, что Блэй не казался счастливым от этого признания. Но с какой стати ему быть? Он не из тех, кто с легкостью работает на две стороны… хотя, очевидно, недостаток моногамности у Сакстона излечил его от верности.
У Куина мелькнула мысль еще разок придушить своего кузена. Пойти и найти блядину ему помешало лишь то, что в этом случае ситуация работала в его пользу.
— Я тоже хочу тебя, — ответил он.
— Я приду к тебе после заката.
Куину не хотелось спрашивать. Но он должен был.
— А что с Сакстоном?
— Он уехал в отпуск.
«Прa-a-a-aвда-а-а».
— На сколько?
— Всего на пару дней.
Какая досада. Как насчет возможности продления… например, на годик-другой? А может навечно?
— Что ж, это…, — Куин заставил себя остановиться, так и не ляпнув про сроки.
Бессмысленно заниматься самообманом. Сакстон уехал. Блэю хотелось переспать с кем-то. И Куин более чем готов дать парню желаемое.
Не свидание, конечно. Ну и хуй с ним.
— Приходи ко мне, — сказал он рыча. — Я буду ждать.
Блэй кивнул, будто они заключили соглашение, а затем парень ушел первым, его движения были агрессивными, когда он прошел мимо и выскользнул за дверь.
Куин наблюдал за уходом парня. Оставаясь позади. Даже заставил себя заткнуться просто ради того, чтобы тот смог взять себя в руки.
Не смотря на обещание перепихнуться через пару часов, Куину вдруг стукнуло в голову: то выражение лица Блэя так засело у него у него в мозгу, что у него защемило в груди. Черт, возможно текущая серия перепихонов не более чем дальнейшее развитие злокачественной сыпи, которой они покрылись раньше, новая грань их общего несчастья.
Ему никогда не приходило в голову, что они не подходят друг другу. Что в будущем не будет чего-то вроде консенсуса, теперь, когда он приоткрылся после всех этих лет.
Сжав кулак, он саданул им в дверной косяк, лепной узор в ответ послал пронзительную боль в основание ладони.
Когда боль распространилась а затем запульсировала, по какой-то причине он подумывал размолотить эту плоскую панель и выкричаться. Казалось, в последний раз, он делал это целую вечность назад.
Но он не оборачивается назад. Если он мог получить только секс, то получит его. Кроме того, что Блэй сделал для Лэйлы?
Конечно же, это что-то значило. Парень проявил достаточно заботы, чтобы изменить курс целой жизни Куина.
Не то, чтобы Блэй не сделал этого давным-давно.
ГЛАВА 57
Эссэйл принял форму рядом с журчащим ручейком, который не замерз благодаря своему постоянному течению.
Дом перед ним был одним из тех, что у Эссэйла был в прежние времена — кирпичное здание викторианской эпохи с типичной деревянной декоративной отделкой крылечек и дверных проемов. Такой притягательно-старомодный. Такой уютный. Особенно с теми длинными, из четырех частей окнами из освинцованного стекла и лениво вившимся дымком не из одного, а из трех из имеющихся четырех дымоходов.
А это указывало на то, что владелец вернулся в конце ночи домой.
Так сказать, самое время: скоро рассвет, поэтому логично укрыться от солнца. Обезопасить свое окружение. Подготовиться к часам, в течение которых придется оставаться внутри, дабы уберечь себя от вреда.
Эссэйл подкрался по нетронутому снегу, оставляя вереницу глубоких следов. Никаких мокасин для этой работы. Никакого делового костюма.
Никакого «рендж ровера» как для преследования его домушницы.
Пройдя по краю лужайки, он подошел к огромному, от пола до потолка, окну той самой комнаты для приемов, в которой хозяин дома не так давно принимал некоторых членов Совета… вместе с Бандой Ублюдков.
Эссэйл входил в число участников той встречи. По крайней мере, до тех пор, пока не стало ясно, что ему придется свалить или увязнуть именно в таком роде беседы и драмы, в которых он не был заинтересован.
Эссэйл заглянул в окно.
Элан, сын Ларекса, сидел за столом. К уху он прижимал трубку стационарного телефона, рядом с локтем стоял бокал бренди, а в хрустальной пепельнице тлела сигарета. Когда он откинулся на спинку кожаного кресла и скрестил ноги в коленях, казалось, он находился в состоянии расслабленности и самодовольства, сродни посткоитальному блаженству.
Эссэйл сжал руку в кулак, черная кожа его перчатки едва слышно скрипнула.
А затем он дематериализовался в комнату, обретая форму прямо за креслом мужчины.
Где-то в глубине души, он поверить не мог, что Элан не обезопасил свое жилище надежнее… например, тонкой стальной сеткой в окнах и внутри стен. Но, опять же, аристократ явно страдал от неумения правильно оценивать риск… а заодно и от заносчивости, давшей ему ощущение б ольшей безопасности, чем на самом деле.