— Мне надо больше, — дернула плечом Ильди. — Надо смотреть вперед. Настанет день, когда я не смогу больше махать мечом. Через четыре года мне исполнится тридцать. Чтобы спокойно встретить старость, нужны деньги. Я хочу свой бордель на Островах. С фонтаном и павлинами.
Лютвин расхохотался, Куланн только презрительно скривился.
— Ох, малышка, умеешь ты развеселить, — простонал Лютвин. — Малышка Смерть, не зря тебя так называют, с тобой иногда помереть от смеха можно. Видишь ли, мы тоже порой думаем о старости, и почему бы нам не остаться с Бресом? Наверняка если мы отличимся, он пожалует нам земли, а то и замки. Станем лордами. Чем плохо?
— Ни тебе, ни мне, ни даже этому, — Ильди презрительно кивнула на Куланна, — Брес не пожалует ничего. Он презирает наемников. Как только война закончится и мы станем не нужны, он выгонит нас ко всем демонам. Если не повесит. Разумно будет не дожидаться этого.
— Ильди, ты, конечно, неплохо дерешься, особенно для бабы, но рассуждаешь как обычная шлюха из трактира, — Лютвин перестал улыбаться. — Я ценю тебя с мечом в руке, но рта тебе лучше лишний раз не раскрывать, хоть и ругаешься ты великолепно. За вольных воинов решаем мы с Куланном, потому что нас выбрали парни. И мы решили остаться на зиму здесь, а потом выступить с Бресом. На этом все.
— Она и дерется, как шлюха, — проворчал Куланн. — Ты разве не видел, как рубится Лорелея? Вот единственная баба, способная носить меч.
— Ну и где твоя Лорелея? — оскалилась Ильди. — Она и то кинула Бреса, сбежала в горы.
— Потому что она в любом случае баба, и ее поступками руководит не разум, а желание раздвинуть ноги, — Куланн откинулся назад, привалившись спиной к стене. Сбежала за Гордым Вороном, стоило ему ее между ляжек потрогать.
— Он обещал ей замок, это все знают! — завопила Ильди.
— Как же, как же, — покивал Куланн насмешливо. — А то в горах лишние замки-то за каждым поворотом стоят.
— Заткнись, пока я тебе зубы не вышибла! — Ильди схватилась за рукояти висевших у нее на поясе боевых топоров.
— Хватит! — рявкнул Лютвин и ударил рукой по столу. — Ильди, уймись. Разговор окончен. Иначе ты меня вконец выбесишь!
Ильди одарила мужчин злобным взглядом, развернулась на каблуках и вылетела вон из комнаты, шарахнув дверью.
— Несносная баба, — проворчал Лютвин, снова принимаясь за вино. — Дерется, как семь демонов, а ругается как десять. Боюсь представить, какая она в койке.
— Судя по количеству желающих, в койке она недурна, — ответил Куланн.
— Ладно, ну ее, только ужин испортила, — отмахнулся Лютвин. — Интересно, правда ли король Кулен разжился золотом? Но Бреса нам никак нельзя предавать. Он не тот, с кем можно вести двойную игру. Так ты идешь с нами вечером?
— Нет, — Куланн встал с лавки. — Наведаюсь во дворец. Мне тоже не нравится, что парни всю ночь проторчат в кутузке.
Стремительной размашистой походкой Куланн пересек площадь и оказался перед дворцовыми воротами.
Стража пропустила его: тысячника вольного войска все знали в лицо. Куланн прошел по длинной аллее и поднялся по мраморным ступеням. Наверху замерли безмолвные фигуры в доспехах и расшитых серебром плащах.
Назвав себя, Куланн буркнул:
— К лорду Брайену, по делу.
Наемника снова пропустили, правда, теперь двое стражников пошли с ним. Оба были ниже на две головы и настороженно косились на посетителя. Куланн не обращал на «караул» внимания, думая о предстоящем разговоре.
Неожиданно из темного прохода послышался женский голос — скулящий, жалкий. Из-за занавеси вылетела девушка, одетая в простое синее платье, а следом за ней — воин в гвардейской форме. Он схватил девушку за руку, и та снова вскрикнула.
Куланн остановился. Стражники тоже. Гвардеец обернулся на них и опешил. Однако руку девушки так и не выпустил.
— Что уставился? — грубо спросил он у Куланна. Не одним наемникам развлекаться.
— Что-то ты запоздал с грабежом, — хмыкнул Куланн. — Война закончилась, замок принадлежит Бресу.
— Вот именно, Бресу и его верным солдатам, — нагло заявил гвардеец. — Ты кто вообще, чтобы мне указывать?
— Тысячник вольных воинов, Куланн, — ответил Куланн. — Меня еще называют Две Половины. Может, слышал?
Гвардеец вытаращил глаза, побледнел и сглотнул. Куланн возвышался над ним, словно башня. Наемник нехорошо ухмыльнулся в светлые усы, краем глаза заметив, что девушка тоже смотрит на него с ужасом.
— Сдается мне, госпоже ты не нравишься.
— Это не госпожа, а певичка, — огрызнулся гвардеец. — Поет при дворе. И я вовсе не…