Вдруг Кайренн швырнула оба факела высоко вверх, подпрыгнула, сделала сальто в воздухе — и опустилась на закачавшийся канат, успев поймать оба факела. Толпа выдохнула и восторженно заревела.
Кайренн пошла вперед, продолжая жонглировать. Она разворачивалась и подпрыгивала, заставляя толпу вопить от страха и восторга. Добралась до второго столба, снова изящно отвела руку, а потом метнулась вниз. Факелы упали и погасли, но, когда Кайренн оказалась на земле, ей уже принесли два новых.
Начался другой танец. Кайренн кружилась, вскидывая руки и задавая барабанам бешеный ритм, выгибалась, словно языки пламени, а девушки вокруг подхватывали ее пляску и размахивали факелами.
Зрелище завораживало. Ангус заметил, что Ланси куда-то пропал, но не мог оторвать глаз от Королевы Огня. Когда представление закончилось, Кайренн поклонилась толпе, накинула плащ и ушла, а девушки принялись собирать плату за представление — зрители щедро кидали монеты прямо в подолы их коротких юбочек.
— Пошли, — вынырнул из толпы Ланси.
— Где ты был? — спросил Ангус, устремляясь за приятелем.
— Подбирал, что плохо лежит, — с ухмылкой подмигнул ему Ланси. — Ротозеи так клювы раскрывают, что можно шарить у них в карманах, ничего не опасаясь. Лучше нет места и времени для пощипывания, чем представление Королевы Огня. Ха-ха, вот увидишь сам, сколько парней сегодня будут хвастаться славной добычей!
Ангус поежился. Ланси обещал представить его Толстому Финаду и замолвить словечко, чтобы тот принял его в канатоходцы.
— Финад, вообще-то, добрый, — трещал Ланси. — Ты, главное, похнычь, как тебе плохо живется, но не выказывай боязни. Финад любит бойких. И еще, если он будет тебя просить согнуться по-всякому или попрыгать, то ты старайся, чтобы он увидел все твои возможности. Он ведь кого попало не берет, тут способности нужны.
Ланси повел Ангуса узкой улочкой, петлявшей между деревянными двухэтажными домами. Их обитатели держали окна нараспашку, и наружу неслись брань, пьяные крики, женский визг, собачий лай, детский плач и еще сотня других резких звуков, складывающихся в нестройный гул. Между домами были перекинуты доски, а где и вовсе деревянные настилы, отчего на улочке царила темень. Под ногами булькала грязь. Но Ланси уверенно спешил вперед, чудом находя дорогу.
— Чего? — раздался грубый оклик, и огромная смутная тень заступила мальчикам дорогу.
— Ланси Ласка, Финаду новенького веду, — визгливо крикнул Ланси.
— Хреновы оборвыши, шляетесь тут, одна суматоха от вас, — проворчала тень. — Утопить бы тебя в канаве, недоносок.
— Сам тогда будешь на веревке плясать, — буркнул Ланси, хватая Ангуса за руку и увлекая его внутрь мрачного дома.
— Поговори мне еще, гаденыш! — рявкнула тень, и Ланси пролетел вперед, получив грубого пинка.
— Вот гад, — проворчал он, потирая ушибленное место. — Ничего, он как пить дать потанцует на веревке, только веревка будет вокруг его грязной шеи. Свинья пропитая!
В доме весь первый этаж занимала одна большая комната. В ней стояли столы, лавки и горело несколько очагов. У них сушили лохмотья, грелись и жарили-варили еду всевозможные оборванцы, яркие бойкие красавицы, толстухи с детьми, уродливые старики и отвратительные нищие. — Добро пожаловать на Дно, — ухмыльнулся Ланси.
Ангус поежился. Этот дом ему очень не понравился, а люди тем более. Но деваться было некуда — сам бы он обратной дороги ни за что не нашел, да и страшно бродить хмурой ночью в таких местах.
Ланси побегал вокруг очагов и вскоре нашел, кого искал, — крепкого бритого парня, который, поджав ноги, сшивал какие-то разноцветные тряпки.
— Майлс, что там Финад, занят? — присел на корточки Ланси, заглядывая парню в лицо.
— У него Кайренн, — неохотно ответил тот. — Выручку вечернюю подсчитывают. А тебе чего?
— Вот, новенького привел, — мотнул головой на Ангуса Ланси. — Чумовой мальчишка. Зуб за него даю.
— Было бы, что давать, — смерил Ангуса неприязненным взглядом парень. — Видок у него слишком хреновый. Трус, сразу видно. И глаза злые. Дятел готовый.
— Сам ты… — начал было Ланси, но прикусил язык.
— Что сказал? — Майлс грозно приподнялся. — Повтори.