- Ну же, милая, - липким мерзким тоном продолжил Сарантус, - ты же понимаешь, что наличие призрака в королевском дворце, как минимум недопустимо. Король в ярости, королевский советник лорд Карагет смещен с поста и лишен всех регалий и привилегий, невинный человек пострадал совершенно ни за что, Милада.
Невинный? Его жадность привела к тому, что погиб человек и двое прекрасных лошадей, а когда возникла проблема с призраком, он попросту решил ее за счет Магического Университета. И погибли люди, погибло много прекрасных людей, которым призрачный ямщик вовсе не желал смерти, и чью гибель мучительно переживал раз за разом, но даже в этой ситуации “невинному” человеку было совершенно плевать на тех несчастных, что теряли жизни на торговом тракте.
Так вот, теперь я очень даже рада, что обиженный на власть призрак, наконец до власть имущих добрался!
- Предмет содержания? - переспросила тихим голосом. - А разве не его мы с моими “друзьями”, - я глянула на парней, - доставили накануне в качестве материала, необходимого для сдачи зачета?
Тихомир и Славен сжались, но мне почему-то жалко их больше не было - кто-то ведь рассказал магистру Аттинуру, что я разговаривала с призрачным ямщиком, именно разговаривала, и это были не простые посетители таверны, те носа на улицу не показывали, а вот Тихомир и Славен пошли со мной, правда остановились не ступив на дорогу. Но они были единственными, кто видел. Кто мог взять и сдать меня Аттинуру.
- Радович, - магистр подался чуть вперед, нависая над своим столом и вперив в меня пристальный изучающий взгляд, - прекратите изображать невинную овцу! Вы беседовали с призраком, у нас имеются двое свидетелей, вы…
- Я не беседовала, - перебила Аттинура, что было совершенно недопустимо, - я читала заклинание стазиса Серпентоса, как вам, несомненно, известно, оно требует постоянной магической подпитки для удержания призрака столь внушительной силы, коей обладает призрачный ямщик.
Лгала я виртуозно, потому как уже не в первый раз - иначе здесь было не выжить. Ну а заклинание Серпентоса действительно требует постоянной вербальной подпитки, а парни стояли слишком далеко, чтобы разобрать конкретно какие слова были произнесены, соответственно придраться не к чему.
- Что? - переспросил магистр.
- Заклинание стазиса, - уверенно повторила я.
- Серьезно? - язвительно переспросил Аттинур. - А после, значит, вы взяли повозку, причем всю, а не часть ее как было затребованно, и вернулись в университет?
- Вероятно, именно так все и было, но буду откровенна - я не помню ни обратную дорогу, ни то, как вернулась в свою комнату. Полагаю, что во всем виновато подогретое вино со специями, которое я была вынуждена выпить, чтобы согреться.
Полуправда лучший способ сделать так, чтобы сказанное выглядело непогрешимой истинной. И высказав все, я посмотрела в глаза магистра Аттинура прямо и честно, абсолютно точно зная, что придраться ему не к чему. Зачетное задание выполнено? Выполнено. Доказательства того, что я передала ямщику знания есть? Нет. А факт того, что я действительно выпила чтобы согреться парни подтвердят, у них выхода нет - не они подтвердят, так это сделает вся таверна, а магистр Аттинур, и я в этом уверена, все перепроверить трижды. И он и Сарантус.
- Радович, - медленно протянул магистр, - поверьте, в вашем случае лучше во всем сознаться, только в этом случае я искренне и изо всех сил постараюсь помочь вам.
Уже поверила. Прямо сейчас и всей душой.
- Я не понимаю, в чем сознаться? - спросила, все так же честно и преданно глядя в глаза Аттинура. - Я уже рассказала как все было. Уверена, мои “друзья” не опровергнут, мною сказанное.
Магистр резко повернув голову воззрился на парней.
И вот тут и Славен и Тихомир были вынуждены признать:
- Мы не слышали, о чем конкретно она говорила с призраком.
Проблема в том, что даже если бы они и хотели солгать, особо возможности у них не было - дойдет дело до суда, им придется давать присягу, а клясться в том, в чем сто процентов не уверен, никто не будет.
В кабинете главы УМа повисла тишина. Напряженная, тяжелая тишина. Видимо оба магистра осознавали, что я признаваться ни в чем не намерена. И предъявить им было совершенно нечего. И давить на меня нечем.
Ну я так думала.
- Отдай ее мне, - внезапно произнес Сарантус.
- Не могу, - с нескрываемой досадой ответил Аттинур, - если Воронир узнает…
Договаривать он не стал. Вновь посмотрев на меня, заскрежетал зубами, не скрывая ни ненависти, ни безумного желания избавиться от меня, и выговорил: