У Радибора всегда были собаки для охоты, для охраны стад, для помощи в походах в незнакомые опасные места. А Могута всегда находил самого слабого щенка, над которым мог издеваться целями днями ради забавы, пока один из старших братьев не забирал бедолагу, отвесив Могуте хороший подзатыльник, или пока щенок не умирал замученным Могутиной злобой.
Когда Могута вошел в возраст мужчины, он начал наведываться в коммуны. Он никогда не запоминал имена смотрительниц коммуны, и обращался к ним “эй, ты, кривоносая”, или “ты, ободранная, иди сюда”.
На молодых девушек-невест он и вовсе не смотрел, как на людей. Он обходил их таким же взглядом, каким Радибор обходил новых диких кобыл. При этом Могута мог остановить взгляд на груди или на бедрах девушки, пристально пялиться, еще сильнее сузив глаза, облизывая пухлые губы и тяжело дыша, пока девушка изо всех старалась просто скрыться из виду.
Вольха презирала Могуту настолько, что просто не признавала его присутствия, когда тот был рядом. Для нее он был как уродливое пятно на юбке, которое отмыть не получается, и приходится с ним мириться.
Но в один день Могута перестал быть просто пятном. Это был тот самый день. В тот день настоятельница принесла ей стопку платьев и нарядов. “Сегодня ты перестаешь работать, Вольха. Поздравляю тебя. Могута засватал тебя у твоих родителей, они дали благословении и послали тебе эти наряды.
Завтра на рассвете ты пройдешь обряд венчания с Могутой. Могу себе представить, как ты счастлива - стать невесткой Радибора. Вот уж повезло, так повезло...” Настоятельница продолжала щебетать, а Вольха перестала ее слышать. У нее в ушах звенело, она потеряла ощущение реальности.
Что это? Что происходит? Какое венчание? С каким Могутой? Я не знаю Могуту - человека, Могуту - мужчину, я знаю только Могуту - бельмо, которое проще не видеть... Неужели все эти намеки были не просто глупой шуткой, неужели отец и Радибор действительно этот брак давно замыслили?
И завтра я отдам свои пальцы за союз с ним? С завтрашнего утра я буду полностью зависеть от жестокого, слабого, похотливого и ненавистного всеми Могуты? И мои родители дали свое благословение... Как же они могли меня так предать”.
Вольха не знала, от чего было больнее: от грядущего союза с отвратительным этим человеком, или от предательства тех, кому она всегда доверяла, - собственных родителей. Она пыталась себя уговорить, что родители желают ей добра, что дом Радибора - самый богатый, самый безопасный, самый просторный, что они вне себя от счастья, что будут делить с Радибором внуков, и только поэтому дали благословение... Но уговоры эти не помогали. Боль от ощущения предательства забралась намного глубже слов, глубже понимания, куда-то в самую душу Вольхи, и разрушала ее оттуда, из глубины.
“Беги, пока пальцы целы” - в тот вечер Вольха не могла уснуть, и образ бабушки возвращался вновь и вновь. Вольха наконец-то поняла, о чем говорила бабушка тогда. Она поняла, почему бабушке не были дороги самоцветы на ее обрубках пальцев.
Она узнала, как это - быть обещанной тому, кого не любишь.
“А ведь меня ничто здесь больше не держит” - вдруг осознала Вольха. “Родители меня предали, а больше никто в деревне мне и не был дорог никогда. Вот кроме бабушки, но ее уже нет. Теперь в этой деревне у меня вообще никого нет. А завтра после обряда венчания я навсегда застряну здесь, среди знакомых, но чужих, да еще и Могутовой женой... Я потеряю все. Я уже потеряла все, мне только пальцы свои осталось сохранить”... Она сама не заметила, как начала всхлипывать.
Она не могла отказаться от венчания, невесты не выбирали себе мужа. Если она пойдет поперек воли родителей и выбора жениха, то ее просто сошлют в Долину Драконов, без еды, без орудий, нагую - на верную смерть.
“Не сошлют” - решила Вольха. “Я сама уйду. Я все равно погибну там, в Долине, но зато не пройду через унижения ссылки. Я не буду уходить нагая под градом мусора, летящего из рук некогда подруг, друзей и семьи. Я уйду на своих условиях”.
Вольха тихо выскользнула из избы, чтобы не разбудить спящих рядом подруг. Она собрала, что могла, из еды и припасов в свой мешок, нашла нож и веревку. И по освещенной луной дороге, крадясь между домами и сараями, двинулась в сторону горного хребта, отделяющего деревню от Долины Драконов.
Часть 2. Поход
Вольха наконец смогла сесть и осмотреться. Она смогла преодолеть долгий подъем на самую вершину хребта, разделяющего Долину Драконов и Деревню. Она совершенно не ожидала, что сможет уйти так далеко.