Она специально надела соблазнительное красное бикини, когда планировала их первую встречу, прекрасно зная: у Нормана нет оснований подозревать, что это не было простым совпадением. Но если она снова наденет что-нибудь вызывающее и откровенное, Норман может решить, что она намерена окрутить его и соблазнить. Да, так оно и есть. Но Милдред не хотела, чтобы он думал, будто она по-прежнему питает к нему какие-то чувства. Поэтому не стоит привлекать его внимание нарядами. Следовательно…
Нахмурившись, Милдред сняла с вешалки черный купальник. Она хорошо знала, что скромность иногда может возбуждать куда сильнее, чем откровенная сексуальность. И этот почти монашеский купальник — ни глубокого выреза на груди, ни высоко открытых бедер — подчеркивает все плавные изгибы ее роскошного тела.
Милдред показала этот купальник Розанне перед самым отъездом на остров. Сестра пришла в восторг.
— Молодец! — воскликнула она. — В нем ты произведешь настоящий фурор!
Губы Милдред искривились в слабом подобии улыбки. Возможно, она и произведет фурор, но это не будет иметь никакого смысла, если ей так ничего и не удастся разузнать.
Милдред была готова задолго до назначенного времени, и в ожидании нервно расхаживала по комнате. Поверх купальника она надела черно-белую клетчатую юбку и черную короткую футболку. Она знала, что выглядит в них безупречно. Волосы Милдред собрала в тугой хвост и не стала надевать никаких украшений, за исключением крошечных серебряных сережек. Ничего, что могло бы намекнуть на желание соблазнить.
Пока.
Милдред много раз слышала, что у людей, которые волнуются, возникает ощущение, будто где-то в животе у них летают бабочки. Она же чувствовала, будто там, внутри, сражались боксеры-тяжеловесы.
Продолжая метаться по комнате, Милдред решила, что ей нельзя больше здесь оставаться. Она должна что-нибудь сделать, чтобы немного успокоиться, — хотя бы пойти прогуляться. Последний раз мимолетно глянув в зеркало, Милдред сунула солнечные очки в карман юбки и, прихватив вместительную пляжную сумку, вышла в холл.
Когда она спустилась вниз, то, к ее великому изумлению, первым, кого она увидела, был Норман. Он беседовал с молодой парой у окна. Как только он заметил Милдред, его брови удивленно поднялись. Он посмотрел на свои часы и сморщился. Сказав несколько слов своим собеседникам, Норман встал и пошел навстречу Милдред.
— Прошу меня простить. Как только ты поднялась наверх, я столкнулся с Лашами. До встречи с Эндрю Сара работала в одном из моих отелей… Я не видел их со дня свадьбы, уже четыре года. Мы встретились, разговорились и… — Норман потер подбородок, — как видишь, я не готов.
— Ничего страшного, я пришла раньше времени, — напряженно отозвалась Милдред.
— Вот и отлично. — Он поймал ее за руку. — Пойдем ко мне. Я захвачу плавки… — Его янтарные глаза усмехнулись. — И побреюсь, если ты считаешь это необходимым.
— На мой взгляд, ты и так выглядишь прекрасно, — сказала Милдред. Ничто в ее голосе не выдавало волнения. — Вообще-то, — продолжала она все тем же безмятежным тоном, — с этой пробивающейся щетиной ты выглядишь… очень сексуально.
Норман взял ее под руку, и они вышли вместе. На улице он сухо рассмеялся.
— Ты считаешь, Милдред, что мое поведение и воспитание оставляют желать лучшего всего лишь из-за того, что я выбрит не слишком гладко? А что ты скажешь… — В это время они шли по тропинке, вьющейся между клумб с кустами гибискуса, усеянного яркими оранжевыми и красными цветами. — Что ты скажешь, если я предположу: ты приехала сюда одна, чтобы поймать себе богатого мужа?
— Я бы сказала, что ты снова попал пальцем в небо, — резко ответила Милдред. — Я здесь просто отдыхаю.
— Простая секретарша может себе позволить отдых в столь дорогом отеле? — Норман внезапно опустил руку. Милдред показалось, что он собирается ее отпустить, но вместо этого он еще сильнее сжал ее запястье своими сильными пальцами.
Она пожала плечами.
— Люди сами делают выбор. И если я решила, работая весь год и отказывая себе во всем, потратить сбережения на отдых, то в этом ничего особенного нет.
Если бы он только мог знать, что каждый пенни, заработанный Милдред, откладывался на будущее образование Бенни и что ее отдых здесь был полностью оплачен мужчиной, которого она презирала и ненавидела, но от которого зависела во всем!