Через неделю приехал Лайон. Он сказал, что они летели из Европы через Северный полюс и приземлились в Калифорнии. Она притворилась удивленной. Он странно на нее посмотрел:
– Ты что, не знала, что я был в Лос-Анджелесе?
– Откуда? – спросила она. – Я предполагала, что ты задержался в Европе.
Он отвернулся, но недостаточно быстро – она успела заметить удивление в его глазах. Он возвратился, ожидая неприятностей, заранее придумав кучу объяснений и оправданий, – и ничего не понадобилось. Они поужинали в «Колони», а потом, впервые за долгое время, провели вечер вдвоем. В любви она была нежна и податлива. Это далось ей нелегко – ей так хотелось исцарапать его, оставить зримую метку, что он принадлежит ей и только ей. Ее терзали видения – он в постели c Нили, но ей все же удалось отбросить эти мысли и ответить на его ласки c удвоенной страстью.
Они провели вместе пять чудесных дней. Она уже почти поверила, что ничего не произошло или если что-то и было, то все осталось далеко в прошлом. А потом приехала Нили. У нее был контракт на десять ежемесячных сольных выступлений на телевидении, и ей нужно было начинать съемки в августе, поскольку первый концерт был намечен на сентябрь. Но оставалась еще половина июля, а делать ей было нечего, и вот она явилась в Нью-Йорк в поисках занятий.
Это было в четверг. Энн ничего не знала о прибытии Нили. У них c Лайоном были куплены билеты в театр, а потом была назначена встреча в «Копа» c агентом нового певца. Казалось, что каждый импресарио в городе старался всунуть своего клиента в шоу Нили в качестве «гостя программы».
В пять часов позвонил секретарь Лайона. Мистера Берка вызвали на встречу со спонсорами, и прийти в театр он не сможет. Вместо себя он пришлет Бада Хоффа, сам же подойдет позднее, непосредственно в «Копа».
Энн ничего не показалось странным. Она поиграла c девочкой, не торопясь приняла ванну и оделась. Приехал Бад, и они отправились в театр. Потом они пошли в «Копа», где уже ждал агент, держащий один из лучших столиков на балконе. Энн пояснила, что Лайон задерживается, но скоро будет.
Агент кивнул:
– Я уж боялся, что он вообще не придет – сегодня же прилетает Нили.
Энн бросило в жар, но она сумела безмятежно улыбнуться.
– Да… именно так. Когда Нили прилетела, Бад? – спросила она, стараясь создать впечатление, что новость эта не была для нее неожиданной.
Бад, как ей показалось, почувствовал себя неловко.
– По-моему, около полудня. Во всяком случае, примерно тогда она в первый раз позвонила.
Энн заказала коктейль.
– Бедный Лайон! Он надеялся, что она еще побудет в Аризоне c сыновьями..
Так, Бад и агент обменялись взглядами или ей только показалось? Сколько же людей знают правду?
Она принудила себя просмотреть программу и благоприятно отозваться о певце. Казалось, пустой стул Лайона нагло ухмылялся ей. Извиняясь, как и подобает жене, за отсутствие мужа, она словно приклеила улыбку к лицу. Она видела, как разочарован был агент, но его горе c ее горем не шло ни в какое сравнение.
– Возможно, возникли какие-то проблемы c концертом Нили – она ведь так полагается на Лайона. Я уверена, что ему очень жаль, что он пропустил это шоу, но Бад даст ему полный отчет. Не так ли, Бад?
Разумеется, разумеется. И опять ей показалось, что мужчины обменялись взглядами.
Бад привез ее домой в три часа утра. Она знала, что Лайона дома не будет. Она на цыпочках подошла к малышке, поцеловала ее, поправила одеяльце. Милая, милая крошка Дженнифер, c черными отцовскими волосами и голубыми отцовскими глазами! Она так хороша! Энн почувствовала, как в горле, предвосхищая слезы, поднялся комок. Нет – когда придет Лайон, ей надо сохранять полное спокойствие. Никаких слез. Она должна принять любую ложь, которую он для нее приготовил.
В пять утра она на цыпочках прошла в гостиную. Может быть, он пришел и не захотел ее беспокоить? Может быть, он лег в кабинете? Но и в гостиной, и в кабинете было пусто. Боже мой, Лайон, почему? И Нили – как ты могла со мной так поступить? Она пошла в ванную и приняла красную пилюлю. До возвращения Лайона она принимала по одной каждую ночь. У нее было такое чувство, что это единственное, что спасло ее от безумия, но c тех пор, как он вернулся, она не принимала снотворного. «Вот мы опять за старое», – подумала она. Благодарение Богу за эти чудные красные куколки. Ночи стало возможно пережить только благодаря им. Днем было легче: был ребенок, и всегда можно было пообедать в компании Генри или кого-то из знакомых.