Слезы подступили к ее глазам.
– Нет, Лайон, я не сильная. Единственное, что во мне сильного, это моя любовь к тебе.
Он повернулся и быстро вышел из спальни.
С началом нового телевизионного сезона Анна возобновила работу. Генри познакомил ее с постановщиком новой телевикторины. Быть ведущей показалось ей несложным, и она с ходу включилась в работу. Передача была ежедневной, и Анна была постоянно занята, отдавая ей все свое время. К тому же, это позволяло ей не замечать, что Лайон все больше времени стал проводить с Нили.
В конце сентября Лайон и Нили улетели на Западное побережье снимать ее первое шоу.
Шоу Нили произвело сенсацию. Согласно опросам, она вошла в первую десятку исполнителей, а Лайону приписывались разработка и руководство всей кропотливой подготовительной работой. Анне оставалось поражаться магическому влиянию Нили: несколько крупных звезд немедленно заключили договоры с Лайоном и Джорджем. «Варьете» публиковал цикл статей о «Трех Б» – самом процветающем агентстве Нью-Йорка. И все это благодаря очарованию Нили О’Хара.
Иногда Лайону удавалось на краткое время вырываться в Нью-Йорк. Во время этих наездов были случаи, когда Анна чувствовала, что у нее появляется шанс. Ночью, когда он крепко прижимал ее к себе, она почти забывала, что точно так же он обнимает Нили. Но из Калифорнии, от Нили, постоянно раздавались беспокойные звонки – звезда напоминала, что на первом месте все-таки она.
Лайон прилетел в Нью-Йорк спустя несколько дней после Рождества, весь нагруженный игрушками для Дженифер и с дорогим украшением для Анны. Она сознавала, что ему опять пришлось разрываться: Рождество с Нили и сразу же – в Нью-Йорк, чтобы успеть отметить праздник с нею и крошкой Джен.
Через три дня позвонила Нили и потребовала, чтобы он приехал как можно скорее. Анна сидела в рабочем кабинете, незаметно слушая их разговор по параллельному телефону.
– Я скоро вернусь, – говорил Лайон с оттенком раздражения.
– Сегодня же! – вскрикнула Нили. – Ты знаешь, какой завтра день? Новый год!
– А первого января первый день рождения моей дочери, – твердо сказал он.
– Какого черта! Отметь его сегодня – ребенок же не понимает разницы.
– Зато я понимаю. Ну ладно, будь умницей. Ты приглашена на множество банкетов, а один из наших парней будет тебя повсюду сопровождать. Я приеду не позднее пятого. Мне необходимо остаться здесь, чтобы застать премьеру «Милой Красавицы».
Нили презрительно фыркнула.
– Эта Марджи Паркс с треском провалится.
– В прошлом году я видел ее в «Голубом Ангеле», – возразил Лайон. – Она замечательно играла.
– Ей придется петь с микрофоном, – стояла на своем Нили. – Поет она прекрасно, слушай, я всегда первая же скажу, если у кого-то получается хорошо. Она пользуется своим голосом, словно инструментом. Но до меня дошла сплетня. Ей уже почти не давали петь в городе, но вдруг решили попробовать ее с микрофоном. Она поет прямо горлом, так ее надолго не хватит. Наверняка сгорит за несколько лет. Я бы тоже сгорела, если бы Зик Уайт не направил меня с самого начала.
– Ну, а наша компания все же хочет подписать с нею соглашение, – настаивал Лайон. – Я должен пойти на эту премьеру.
– Хочешь сказать, что будешь тратить время на ее обслуживание? – В голосе Нили послышались угрожающие нотки.
– Нет, конечно. И Джордж не будет. Ей всего девятнадцать. Ею займется Бад Хофф. Женщинам он нравится, вот пусть и опекает ее.
– Бад Хофф слишком много мнит о себе, – сказала Нили. – Восседает с таким видом, словно думает, что для женщин он дар божий. Он и эти его черные костюмы с черными галстуками. Ух ты, все мужики в твоей конторе выглядят так, будто форму носят. Что ж, наверное, вам нужны такие… – слышно было, как Нили зевает. – Эти чертовы пилюли начинают действовать. Когда ты будешь здесь?
– Самое позднее – пятого, – пообещал он.
– Любишь меня?
– Ты знаешь, что да, – быстро ответил он.
– Сильно?
– Ужасно.
– Больше, чем Анну и ребенка?
– Видимо, да. Послушай, Нили. Я должен заканчивать. Анна дома. Она могла снять трубку в другой комнате.
– Надеюсь, что уже сняла.
– Тебе что, доставляет удовольствие причинять людям боль?
– Нет, но если бы она знала, то отстала бы от тебя.
– Возможно, она уже знает, – сказал Лайон.
– Ты сказал ей?
– Нет, но ведь она же не бесчувственная и не дура. А слухи по городу распространяются очень быстро.
– Почему же тогда она не отпускает тебя? Лайон молчал.
– Так вот, черт возьми, я сама позвоню и скажу ей. Тогда она вынуждена будет отпустить тебя. Гордость ее заставит.