— У меня еще есть время? — спросила она. — Я хотела бы быть в гостинице, когда мистер и миссис Кэрролл прибудут туда.
— А когда они прибывают? — неожиданно донесся голос Мигеля.
— Самолет должен приземлиться в шесть часов. Я хотела бы вернуться в гостиницу не позднее половины седьмого.
— У вас еще есть время, чтобы спокойно выпить кофе, — сказал Мигель, — но потом вам придется возвращаться. У меня есть дела в городе, и я с удовольствием подвезу вас.
— Но, Мигель! — разочарованно запротестовала Мария-Тереса.
— Нет никакой необходимости тебе еще раз ехать в город, Мария-Тереса. Для тебя это будет утомительно.
Мария-Тереса замолчала; Вивьен уже собиралась сказать, что ей очень неприятно доставлять им столько хлопот, (но кто-то же должен был отвезти ее назад в гостиницу), как Мария-Тереса, словно собрав для этого все свое мужество, осторожно спросила:
— А можно мне поехать с тобой, Мигель?
— В этом нет никакого смысла, Мария-Тереса; я ведь еду на деловую встречу, и тебе пришлось бы долго меня ждать.
Она больше ничего не сказала. Девушки сидели вместе на диване, и Вивьен ясно видела ее разочарование. Принесли кофе, и Мария-Тереса взяла две чашки.
— Мигель, можно мы пойдем пить кофе ко мне в комнату? — спросила она. — Я думаю, сеньорите хочется еще посмотреть на открывающийся из окон вид.
— Конечно, идите, — ответил он и вежливо поднялся, когда девушки направились к двери. Сеньор Диас-Фрага сделал лишь вид, что собирается встать, но сам только проводил их холодным взглядом.
Мария-Тереса повела свою гостью в холл, затем через одну из темных резных дверей в небольшую комнату, щедро залитую солнцем, потому что она выходила на юг. Узкое окно здесь было заменено стеклянной дверью до пола, через которую можно было попасть на террасу.
— Когда-то здесь была моя классная комната, — объяснила Мария-Тереса. — Я провела в ней много скучных часов с гувернантками. Теперь она моя, и я могу делать в ней все, что захочу; я прихожу сюда, когда мне нужно побыть одной. Но мы будем пить кофе на террасе.
Она открыла дверь и пропустила Вивьен вперед. Та шагнула на террасу и не смогла сдержать возгласа удивления и восторга.
Там, где грубая каменная терраса шла вдоль высоких окон дома, была сделана просторная застекленная веранда. Вся передняя стена состояла из раздвижных стеклянных панелей, через которые можно было впустить в комнату свежий горный воздух. С этого места открывалась панорама гор, которой Вивьен восхищалась совсем недавно, когда стояла на стене. Отсюда она была видна в полном великолепии.
На веранде было много цветов и зелени. Герань всевозможных оттенков, вездесущая аспидистра, широко распространенная в Испании; экзотические растения: гибискус с яркими колокольчиками, разноцветные лилии, совершенно необычные кактусы и агавы. Здесь же стояло кресло-качалка, шезлонги, столики и даже небольшая каменная статуя.
— Здесь просто чудесно, сеньорита! — восхищенно воскликнула Вивьен.
Польщенная похвалой, Мария-Тереса улыбнулась.
— Это подарок Мигеля к моему восемнадцатилетию, — сказала она. — Мне всегда нравилось сидеть здесь, и я люблю разводить цветы, но на террасе было слишком ветрено. Мигель все подобрал для меня сам: и проект, и мебель, и даже цветы.
— Замечательный подарок, — сказала Вивьен.
Они сели в кресла, чтобы выпить кофе, и Вивьен подумала, какая странная обстановка в этом доме. Особенно если еще принять во внимание это место, наполненное солнцем и свежим ветром, что проникал через распахнутые окна. Отсюда открывался величественный вид на горы, долину и бескрайнее небо над ними. Но дом в целом производил непередаваемо гнетущее впечатление. Пожилые неприветливые люди, их недовольное молчание, мрачные комнаты, суровая чопорная атмосфера, как молодая девушка могла все это выдержать?
— Мне очень жаль, что не могу отвезти вас назад, — сказала Мария-Тереса. — Мне иногда кажется, что Мигель слишком меня опекает.