— Вы знаете, какая это гостиница? Я мог бы отвезти вас туда, — предложил он.
— Я их еще немного подожду, — ответила Вивьен, подумав, что было бы неблагоразумно начинать свое путешествие по Испании в обществе совершенно незнакомого мужчины. — Вы были очень добры. Благодарю.
Он протянул ей свою визитную карточку.
— На случай, если возникнут какие-нибудь проблемы, — сказал он. — Может быть, она вам не понадобится, но в случае чего… я и мои родители будем рады помочь вам. — Упоминание о родителях сразу же заставило Вивьен подумать о нем с большим уважением.
Она взяла его визитную карточку и положила к себе в сумочку.
— Ну, я надеюсь, мисс Арнольд, что ваши друзья скоро приедут, — сказал он и с некоторой неохотой удалился.
Его уход только усилил ее беспокойство; теперь ей было еще более одиноко, чем раньше. Она пошла проверить, на месте ли ее багаж, и осталась стоять там, напряженно вглядываясь в подъезжающие автомобили. Их стало заметно больше; пассажиры прибывали к следующему рейсу.
Девушка, сидящая в шикарном автомобиле, который все это время стоял на площади, обратилась к своему спутнику:
— Самолет, которым прилетает кузина Андреа, уже приземлился, Мигель.
— Да, но мы можем подождать ее здесь.
— Мигель, мне кажется, у той молодой дамы неприятности.
— Похоже, что так. Тот, кто должен был ее встретить, видимо, не приехал.
— Она выглядит такой расстроенной… Я, пожалуй, выйду из машины и немного пройдусь. Я устала сидеть и ждать.
Он повернулся к ней; какое-то слабое подобие улыбки появилось на его смуглом суровом лице.
— Мне не нравится, когда ты разговариваешь с незнакомыми людьми, Мария-Тереса.
— Даже когда они в беде, Мигель?
— Чем ты сможешь помочь?
— Как я могу тебе на это ответить, если я даже не знаю, в чем дело? — Она открыла дверцу машины и вышла.
Это движение привлекло внимание Вивьен. Но надежда, вспыхнувшая было в ней, тут же погасла. Это всего лишь какая-то незнакомая девушка, хотя и очень красивая; ее спокойное, одухотворенное выражение лица заставляло подумать о невинности и чистоте. Совершенный овал лица, точеные, правильные черты, изящно очерченные брови и гладко зачесанные черные волосы привлекали к себе внимание. Направляясь к зданию аэропорта, она встретилась взглядом с Вивьен и располагающе улыбнулась ей. Но Вивьен была слишком расстроена, чтобы ответить на эту улыбку, и девушка подошла к ней сама.
— Добрый день, сеньорита, — обратилась она к Вивьен. — Вы кого-нибудь ожидаете?
Услышав английскую речь, Вивьен очень обрадовалась.
— Да, я ждала своих друзей, сеньорита, — ответила она, повторив примененное к ней самой обращение; хотя, может быть, ей следовало сказать «сеньора»: ведь эта красивая девушка могла быть замужем за тем смуглым мужчиной, который ждал ее в машине. — Но теперь я уже отчаялась дождаться их. — В ее голосе явно зазвучала тревога, когда она добавила: — Не могу понять, что с ними случилось.
— У вас есть куда пойти, сеньорита?
— Да, мы думали провести эту ночь в гостинице.
— А может быть ваши друзья туда позвонили? Они же не думают, что вы их будете так долго ждать?
— Да, наверное, мне надо ехать в гостиницу. Как вы думаете, сеньорита, смогу я найти здесь такси?
— Здесь их всегда много. Но мы с удовольствием отвезем вас в гостиницу, если вы немного подождете. Наша родственница прилетает этим рейсом, и мы должны ее встретить.
— О нет, я не могу так затруднять вас, — сказала Вивьен, подумав при этом, во сколько ей обойдется поездка на такси.
— Я думаю, для Мигеля не составит труда подвезти вас, сеньорита.
Высокий смуглый мужчина, который остановился рядом с ними, казалось, заслонил собой солнце.
— И что же должен сделать Мигель? — спросил он также по-английски. Девушка улыбнулась ему, нисколько не смутившись сурового выражения его лица.
— Нужно отвезти английскую сеньориту в гостиницу, Мигель, — ответила она. Наблюдая за ним, Вивьен заметила, что его как будто вовсе не прельщала перспектива решать проблемы совершенно постороннего человека.
Он выглядел значительно старше девушки, и Вивьен никак не могла понять, кем они могут доводиться друг другу. Для отца — он не достаточно стар, к тому же она называет его Мигель, что по испанским понятиям для дочери непозволительно. А для мужа — он слишком стар; девушке на вид было не больше восемнадцати.
Карие глаза мужчины спокойно и задумчиво смотрели на Вивьен. Она не заметила в них ни благожелательности, ни интереса. Вероятно, оттого что он был вынужден принимать участие в совершенно чужих делах, он испытывал только досаду и неудовольствие.