И Валерий отступил, он слишком тревожился за мать. Но и за дочь он испугался не на шутку, ведь Лера не осмелится перечить бабушке и из уважения к ней, и из боязни за её здоровье.
Поэтому Валерий, проводив дочь до больницы, – он ехал за ней на машине – вернулся домой и положил в ящик письменного стола Леры пачку сигарет «Кабинет». Он подал ей знак и надеялся на её ответ.
Но ответ он мог получить только осенью. А пока, удостоверившись, что жизнь матери вне опасности, и ещё раз успокоив её своим обещанием, он вернулся в Австрию.
Валерий постоянно размышлял о произошедшем – всё подтверждало его догадку. Всё. И свадебная фотография дочери, и внезапное упорное нежелание матери разрешить твёрдо обещанную встречу, и самое главное – Лера сказала: «Игорь?..», когда он обогнал её во дворе. В интонации её голоса звучала и надежда, и любовь, и отчаяние.
Значит, неизвестный Игорь, которого его дочь любила, и был причиной беспокойного поведения матери. И Валерий понял, что дочь любит этого мужчину – ведь столько чувства было в её голосе, когда она понадеялась, что это идёт её Игорь!
И Лера не встречается со своим Игорем… Почему? Она сама так решила, чтобы не беспокоить бабушку, или это мать Валерия поставила перед ней такое условие?
Но что бы там ни было, Валерий содрогнулся при мысли, что его дочери приходится жить с нелюбимым мужчиной.
Ведь это пытка! И если мать знает, что Лера не любит этого Эдика, то зачем же тогда так поступает? Господи, зачем Лера вышла замуж за сына этой толстоносой Верочки?!
Валерий хорошо помнил, что его отцу не нравилась их соседка по коммуналке.
Отец говорил, что она очень навязчива и слишком беспокоится о том, как бы ей выйти замуж. Это отцу было не по душе, и поэтому после переезда мать общалась со своей подружкой по телефону, а если изредка и встречалась с ней, то только дома у Веры.
Сам же Валерий особенно помнил о Вере Петровне лишь единственное – будущая свекровь его дочери говорила ему:
– Ути, какой холёсенький мальцесецка у нас зивёт!
И при это приближала к нему свой нос, кажущийся пятилетнему Валере большим и жирным.
"Эта тётка мне никогда не нравилась, вечно она сюсюкала и поучала меня. И отец не одобрял дружбу матери с этой Верочкой… И вот теперь она – свекровь моего цветочка, моей Лерочки! И в этом виноват я, потому что…"
В начале сентября Валерий прилетел в Москву. Он был настроен решительно: он встретится с Лерой. Да, настал тот день, о котором говорил Нурлан Витальевич, – Валерий был нужен своей дочери.
Входная дверь открылась легко, благо, добротные замки служили исправно уже многие-многие годы. Валерий положил ключи на привычное место у зеркала о огляделся – как же приятно оказаться в родном доме!
Первым делом он поспешил в комнату Леры и с нетерпением выдвинул верхний ящик её стола, именно туда он положил пачку сигарет – знак о его существовании.
Ящик был пуст. В нём не было не только сигарет, исчезли и все вещи, лежащие здесь. Всё, кроме портрета мужчины, несомненно выполненного Лерой и конечно же, это был портрет Игоря. Что же это означает?
Валерий обошёл квартиру и понял, что здесь давно никто не жил – приличный слой пыли, отключённые электроприборы и перекрытый газ.
– Мать на даче, это понятно, – проговорил он. – Но где же Лера? У мужа? Или, может быть, у Игоря? Несчастна она или счастлива?
И нажав на семь привычных кнопок, Валерий услышал длинные гудки, а вскоре и твёрдые интонации голоса Валентины Сергеевны:
– Слушаю!
– Мам, здравствуй! Это я.
– Здравствуй. Подожди минуточку.
В трубке послышался звук закрывающейся двери. Видимо, Валентина Сергеевна была не одна и не хотела, чтобы разговор был услышан.
«Если Лера на даче, то я непременно поеду туда, – подумал Валерий. – Я должен увидеться с ней сегодня же!»