– Я пойду работать, – Игорь обнял Свету. – Всё нормально, Свет, не волнуйся ни о чём. Тебе нельзя волноваться…
Светлана обняла его и улыбнулась – ловушка захлопнулась, она добилась, чего хотела! Красавчик-Игорёчек, её замечательный любовник, теперь навсегда принадлежал ей! Да и папочка остался доволен Игорем, хотя вначале хмуро отнёсся к сообщению дочери.
Родители Игоря спокойно приняли известие о женитьбе сына и о скором появлении малыша. И Игорь был им благодарен за понимание и поддержку. Лишь отец посетовал, что сын не сможет привести жену в дом, их очередь на квартиру ещё не подошла.
Через две недели после радушного знакомства родителей Игоря с отцом Светланы и обсуждения предстоящего торжества состоялась свадьба. Гуляли два дня в ресторане «Золотой колос». У Всеволода Николаевича были обширные связи, и всё прошло на высшем уровне.
Лишь отсутствие матери Светланы омрачало торжество. Но прервать курс лечения было нельзя даже ради свадьбы единственной дочери.
А после весёлой, шикарной свадьбы начались будни семейной жизни. Светлана взяла академический отпуск и принялась ждать появления ребёнка, проводя долгие, скучные дни. Она ежедневно прохаживалась по магазинам, а потом бесцельно слонялась по квартире в ожидании мужа.
У Игоря же дни проходили быстро и были плотно насыщены – лекции и семинары сменялись выполнением курсовых и лабораторных. И всё это в сочетании с работой – Игорю уже исполнилось восемнадцать лет, и он нашёл место ночного сторожа. А в те вечера, что он проводил дома, Игорь подолгу засиживался со своим тестем за чашкой чая. Всеволод Николаевич оказался интересным собеседником, симпатичным человеком, и вскоре они с Игорем стали друзьями. Они с удовольствием обсуждали новости политики и спорта, а порой разговаривали о перспективах открытия своего дела – ситуация в стране складывалась так, что капитализм был на подходе.
Единственное, что беспокоило Всеволода Николаевича, так это позиция Игоря по отношению к службе в армии – он упрямо стоял на своём и жёстко пресёк попытку тестя «отмазать» его от службы. Но в то же время Всеволод Николаевич гордился Игорем – именно о таком сыне он и мечтал всегда. «Ничего, Светка родит, и Игорю предоставят отсрочку на законном основании, – думал Всеволод Николаевич. – А там Светка снова забеременеет. Уж если она заарканила Игоря, то теперь не отпустит, а тем более в армию!»
Но этой надежде не суждено было сбыться. Вскоре после новогодних праздников, как раз во время зимней сессии, у Светланы случился выкидыш. Это горе, тяжело перенесённое всеми членами семьи, осложнилось нервным срывом, произошедшим у Светланы. Больше двух месяцев потребовалось психиатру, посещавшему Свету на дому, чтобы привести её в норму. Благодаря пониманию и терпению близких людей девушке удалось выкарабкаться из бездны безумия, которая почти полностью поглотила её мать… Лишь изредка у неё проскальзывали истерические нотки, но ей удавалось бороться с ними, потому что она хотела жить, а не существовать, как мать…
Светлана даже смогла сдержать себя, когда окончательно выяснилась дата призыва Игоря в армию – он уходил в начале июля в составе команды 20А. Это число и буква означали, что служить Игорь будет за границей.
Светлана плакала, уткнувшись в подушку, и больше всего на свете боялась, что мужа отправят в Афганистан.
– Светуль, – пытался успокоить её Игорь, – я же буду водителем, буду при машине. Это определённость, а не неизвестность. Видишь, как хорошо, что я получил права!
Светлана кивала, соглашалась с ним, но всё равно переживала и с трудом сдерживалась, чтобы не сорваться.
Игоря отправили в Германию.
И все облегчённо вздохнули: «Слава Богу, что не в Афган!»
И родители, и Светлана, и Всеволод Николаевич получали от Игоря весёлые, добрые письма. Они успокаивали их. У Игоря всё было в порядке.
Всё было нормально, если не считать того, что советские военные, находившиеся на территории Германии, воспринимались местным населением как враги. Не один праздник не обходился без конфликтов. Немцы не упускали случая поджечь гигантскую свалку, находившуюся неподалёку от полка, как раз там, где располагался огромный склад боеприпасов. Особенно если ветер дул в сторону полка. И тогда слышался сигнал пожарной тревоги и начиналось невообразимое…
Кроме того, что каждый год в апреле, в день рождения Гитлера, военная часть обстреливалась из автоматов особенно смелыми жителями социалистической Германии. И тогда постовым приходилось открывать ответный огонь и молиться, чтобы какая-нибудь шальная пуля их не задела – ведь жить хочется, а тем более в девятнадцать лет.