– Что это? – прокричал Ион.
– Драконы, – ответил Алвис. – Всего лишь драконы.
– Какого праха им надо?
– Скорее всего они хотят посмотреть. Поздравляю, у того представления, которое мы намерены закатить, даже будут зрители. Статли, не желаешь ли подкалымить на билетах?
Это и в самом деле были драконы. Их было несколько десятков. Над самым пустырем они резко набирали высоту, а потом стали выписывать круги. Точно – ни дать ни взять зрители. Если бы дело происходило днем, они, наверное, закрыли бы солнце.
– Вот бы как-то суметь привлечь хоть одного из них на нашу сторону, – проговорил Алвис.
– Какая от них польза, – сказал Марвин. – Они слишком большие, и поэтому по ним трудно промахнуться. Несколько черных нитей – и с твоим драконом было бы покончено.
– Фига с два, – проговорил Алвис. – Драконы могут дышать огнем. Один дракон, если ему повезет, может сжечь все сети черных магов. А для того чтобы сплести новые, у них уже не будет времени.
Хантер покачал головой.
– На это надеяться нечего. Драконы и в самом деле .прилетели лишь полюбопытствовать. Кстати, до рассвета осталось не так уж и много. Нам пора.
– Да, пора, – как эхо повторил за ним Алвис.
Охотники зашевелились. Каждый вооружался магическим кинжалом. Многие вытаскивали из-под одежды и засовывали за пояс один, а то и два запасных.
«Вот и все, – подумал Хантер. – Началось. Сейчас все и выяснится. Или пан, или пропал».
Он сделал шаг к Христиану, резко протянул руку и, ухватив одну из нитей судьбы юноши, сильно ее сжал. Христиан ничком повалился на землю.
Алвис подошел поближе, посмотрел на лежавшего ничком Христиана и сказал;
– Я думал, ты не решишься. Хотел это сделать сам. Кстати, ты не переборщил?
– Нет. Он очнется не более чем через полчаса. Как раз тогда, когда все уже будет кончено.
– Учти, он тебе этого не простит.
– Простит. Потом, когда станет старше.
– Ну так что, вперед?
– Вперед, – громко сказал Хантер. – Всем рассыпаться в стороны. Главное – не попасть под первый удар и подобраться к ним вплотную.
Нащупав в кармане один из камешков заклятия сонной ведьмы, он вынул его и крепко зажал в левой руке. После этого осталось только вытащить правой из-за пояса магический кинжал, и броситься к черным магам.
Так Хантер и сделал.
На этот раз дерево Лисандра выбирала долго и тщательно.
Наконец выбрала. Самое удобное. И никаких колючек.
Бомбу она положила в корнях дерева. Положила и забыла. Сейчас было не до нее. Конечно, кто-то другой на ее месте мог и обеспокоиться. Все-таки очень мощное оружие. Вдруг оно сработает само собой? Вот только Лисандра знала, что бомба не взорвется, пока кто-нибудь не повернет расположенное у нее на боку колечко вокруг своей оси. И даже после этого до взрыва останется восемь секунд.
Она устроилась на суку и решила, что отныне будет заниматься только тем делом, ради которого и прилетела сюда. Наблюдать, ничем не выдавая своего присутствия. Собственно, наверняка от нее ничего иного и не потребуется.
Лисандра была на сто процентов уверена, что охотники справятся с черными магами играючи. Ну, если и не играючи, то достаточно легко – наверняка. По крайней мере ее вмешательства, для того чтобы в очередной раз спасти этого дурака Хантера, не понадобится.
Вмешательства? Спасти? Лисандра едва не чертыхнулась.
Нет, она не станет вмешиваться, даже если это будет необходимо. Ни за какие блага. Каждый раз, когда она помогает Хантеру, все заканчивается для нее очень плохо. В первый раз сгорел ее дом – дом-убежище, очень удобный, в котором она прожила многие годы. Потом она сама едва не сгорела под лучами солнца и спаслась лишь чудом. Нет, еще раз подобную глупость она не совершит.
Дерево стояло на самом краю пустыря, и с него. .было хорошо видно шеренгу черных магов. Те застыли неподвижно, словно истуканы. Того монстра, который совсем недавно захватил ее в плен, не было видно. Лисандра искренне надеялась, что он умер. По какой причине? Не важно. Умер – и умер. Главное, он больше не опасен. Лисандра машинально поежилась.
Все-таки то время, что он владел ее разумом, наверняка было самое худшее из всех предыдущих трех сотен лет. Еще она подумала, что есть вещи, которые настолько стали второй натурой, что избавиться от них она не сможет никогда.
Почему, вспомнив о плене, она все-таки поежилась? Как будто ей было холодно. Как будто ей могло быть холодно. Оказывается, даже она, вампирша, не смогла избавиться от некоторых людских привычек. Сможет ли она это сделать когда-нибудь?
Может быть, и сможет. Лет через триста-четыреста, а то и через пятьсот. Как бы то ни было, но наступит момент когда она утратит последние крохи привычек, рефлексов, чувств, мыслей, все еще связывающих ее с расой людей. И окончательно превратится в вампира. На все сто процентов. Холодного, бесчувственного, озабоченного только продлением бесконечной и совершенно бессмысленной жизни.
Б-р-р...
Лисандра вдруг поняла, что ей это не нравится. Ну совсем не нравится, и все тут.
Может, то, что она так отчаянно, рискуя раз за разом жизнью, преследует Хантера, пытается превратить его в вампира, объясняется тем, что она, совершенно инстинктивно, старается отдалить момент окончательного превращения? Зацепиться за этого глупого охотника, сделать его своей собственностью, перенять от него что-то человеческое, шагнуть назад, к тому времени, когда она еще была обыкновенной девчонкой, а не кровожадным чудовищем?
Вампирша скрипнула зубами.
А вот об этом не надо. Совсем не надо. Не стоит думать на такие темы. По крайней мере сейчас. Сейчас от нее требуется совсем другое. Следить за всем происходящим. Запоминать каждую мелочь. А потом, когда все кончится, вернуться и отчитаться перед сыном змеи.
Да, и еще не забыть оставить себе заветный амулет.
После этого она сможет заниматься чем угодно. Сможет перебраться в любой приглянувшийся ей город или, если ей так уж приспичит, устроит охоту на Хантера, будет гнать его по всему этому миру и в конце концов добьется того, чтобы он стал вампиром, превратился в ее подопечного.
Но только – потом. А сейчас она должна ни во что не вмешиваться и наблюдать, наблюдать...
Второй лендлорд творил одно из своих самых лучших воспоминаний. Любой другой на его месте занялся бы проверкой готовности младших магов к бою или попытался узнать, как далеко находятся охотники.
Однако воспоминание получалось и в самом деле замечательное. Сильное, долгое, редкое. Воспоминание о чувстве удовлетворения, возникшем в связи с победой над своим собратом. Второй лендлорд не мог оторваться от его создания. Просто не мог, и все.
Если бы охотники напали на младших магов именно в этот момент, он, наверное, не смог бы оторваться от изготовления воспоминания даже ради того, чтобы отбить их атаку.
Когда воспоминание было закончено, второй лендлорд потратил некоторое время на то, чтобы подобрать для него надлежащее место в своей памяти. Такое редкое сокровище нельзя было сунуть куда попало. Оно требовало надлежащего обращения.
Покончив и с этим делом, убедившись, что воспоминание получилось в высшей степени статичное, второй лендлорд поместил его в самом центре своей памяти и наконец разрешил себе вернуться в действительность.
Немного погодя на краю пустыря, начинавшегося перед входом в долину, появились охотники. Пересчитав их, второй лендлорд подумал, что выиграть эту битву не составит никакого труда. И не надо никаких хитростей, которые нагородил его предшественник. Никаких засад мертвецов, вооруженных бомбами вампиров. Все будет просто и без затей.
Охотники пойдут в атаку, младшие маги направят на них свои сети. И конечно, не промахнутся. После этого магам останется лишь пойти и прикончить тех охотников, кто по чистой случайности останется в живых.