Чем ниже они спускались, тем все выше и выше казались массивные колонны и все более очевидными становились гигантские размеры зала.
- Ты не спросил, как меня зовут, - тихо сказала она.
- Как?
- Джанисса, - ответила девушка. - А это все - Паитити. Ты и сам, наверное, знаешь.
Рафт как-то неопределенно покачал головой.
- Может быть, вы здесь много знаете о внешнем мире, но нам о вас почти ничего не известно. Я слышал о Паитити только в легендах.
- У нас тоже есть свои легенды.
Они спустились с лестницы, прошли по залу, потом - под арку и оказались в галерее, стены которой были выложены мозаикой.
Символические изображения произвели на Рафта странное, непонятное впечатление - ему на глаза попались одна или две картины, но изображенные фигуры, казалось, не имели ничего общего ни с Джаниссой, ни с Перейрой-Паррором. Времени рассмотреть их поближе у Рафта не было.
Девушка вела его дальше - они прошли через какой-то небольшой зал, поднялись по лестнице и оказались в круглой комнате. Стены и даже пол были обтянуты бархатом и уложены подушками, простеганными цветочными узорами в виде цветов, и вся комната походила на один большой диван.
Рафт успел разглядеть комнату - ее необычность и великолепие, дорогой плотный бархат на стенах. Он заметил овальную дверь из полупрозрачного материала, из-за которой сочился тусклый свет. В другой стене был сводчатый проход, широкий и низкий, выходящий на раскачивающиеся деревья.
Что-то поразило Рафта в этих деревьях, но присмотреться к ним он не успел. Он почувствовал легкое дуновение, и на него пахнуло ароматом цветов и сочной влагой темных джунглей. Рафт понял: после долгого путешествия под землей он вновь оказался на поверхности.
- Сядь и отдохни, - сказала Джанисса. - Ты долго шел.
Рафт покачал головой.
- Ты же сказала, что ведешь меня к Крэддоку?
- Я пока не могу этого сделать. С ним Паррор.
- Ладно, - протянул Рафт, и его рука опустилась на винтовку.
Джанисса только улыбнулась.
- Неужели ты думаешь, что это может помочь тебе здесь, в замке Йаррора, на этой земле, где он всесилен?
- Думаю, да. А если не поможет - есть другие пути, - ответил Рафт. Он снял винтовку с плеча и прислонил ее к стене. - Не знаю, какой уж он там сверхчеловек, этот Паррор, но бьюсь об заклад, что от пули ему не увернуться.
- От пули? А, понимаю. Ты прав и... не прав. Там, в вашем мире, твое оружие не причинило бы ему ни малейшего вреда, но в Паитити Паррор становится уязвимее.
Рафт с удивлением посмотрел на обращенное к нему лицо девушки - такое прекрасное и пугающе странное.
- Что это значит?
- Паррор не знает, что ты здесь. И поэтому...
- Нет, Паррор знает, - раздался чей-то спокойный, ровный голос.
Рафт круто повернулся, от неожиданности у него перехватило дыхание и часто забилось сердце. Это был Паррор?
Он бесшумно вошел через овальную дверь, и Рафт как-то безотчетно, подсознательно понял, что Паррор опередил его намного больше, чем он предполагал. Охотник за алмазами уже избавился от своих лохмотьев, привел себя в порядок, его черная борода была аккуратно подстрижена, и легкий бархатистый пушок еще сильнее подчеркивал линию подбородка - тяжелого, но на удивление правильного.
На нем была одежда из мягкой и плотной, блестящей, как темный атлас, ткани - она сидела на нем так безукоризненно, словно была нарисована на его фигуре. В руках Паррор крутил необычное оружие, похожее на серебряный хлыст, который свисал у него с широкого, украшенного драгоценными камнями ремня.
Рафта внезапно охватило чувство неуверенности. Встреча оказалась вовсе не такой, какой он себе ее представлял. В Парроре было что-то такое, от чего Рафт не мог унять дрожь во всем теле. Что-то нечеловеческое, чему невозможно дать определение. Он чувствовал это и в Джаниссе, но, в отличие от Паррора, в ней не было жестокости.
Паррор был само высокомерие. Он чувствовал себя дома и держался с уверенностью, присущей хозяину. Рафту же было не по себе от собственной неловкости, глупости, но еще больше от издевательского взгляда черных прищуренных глаз. К тому же Рафт точно знал, что Паррор читает его мысли.
Паррор многозначительно усмехнулся.
- Ты не был нужен нам здесь, - сказал он на индейском наречии, - но, возможно, я найду тебе применение. Да, думаю, я смогу это сделать.
- Мы, Паррор. Мы сможем, - тихо проговорила Джанисса, и на какое-то мгновение два невидимых меча словно скрестились в воздухе между ней и Паррором.
- Послушай, Перейра, или как там тебя звать, нам нужно поговорить, - гневно сказал Рафт. - Прямо сейчас. И разговор наш будет коротким.
- Неужели? - язвительно проворчал Паррор и подкинул серебряный хлыст так, что тот зазвенел у него в руках.
- Где Крэддок? Что ты сделал с ним?
- Ничего. Просто показал ему одно зеркало, в котором он увидел... впрочем, я не знаю, что он в нем увидел. После этого он погрузился в сон.
- Разбуди его и отведи меня к нему.
- Но он уже не спит.
- Вот так-то лучше, - сурово проговорил Рафт. Он не сводил глаз с хлыста Паррора и держал свою руку на холодном прикладе винтовки. - Ты ведь с такой же легкостью убил и да Фонсеку, не так ли?
- Убил? Нет. Зеркало мое. Я дал его да Фонсеке только на время, а потом забрал обратно - вот и все.
- Зеркало твое? - удивленно прошептала Джанисса.
Паррор ей ничего не ответил.
- А что было потом, меня не касается, - продолжил он. Да Фонсека был мне больше не нужен. И он слишком много говорил.
На Рафта накатила волна гнева. Высокомерие этого бородача, его равнодушие и что-то нечеловеческое, чему Рафт не мог найти имени, - все это, вместе с напряжением последних трех недель, привело Рафта в ярость. Нет, пули здесь было уже мало. Ему захотелось расправиться с Паррором собственными руками.
- Мерзавец! - прорычал Рафт. - Если Крэддок умрет, я сверну твою поганую шею. Веди меня к нему!
Он бросился на Паррора и крепко схватил его за плечо, испытывая при этом животное наслаждение от того, что он наконец добрался до своего врага.
Рафт знал приемы дзюдо, был сильным и ловким, и он не ожидал молниеносной реакции Паррора.
Правильное, красивое лицо бородача исказилось - теперь это был настоящий дьявол. В своей стремительной, слепой, нечеловеческой ярости Паррор по-звериному оскалился и свирепо зашипел, пытаясь освободиться. Рафт почувствовал, как напряглось все тело Паррора, а в изнеженных, тонких руках неожиданно появилась неукротимая сила. На какое-то мгновение оба противника намертво схватили друг друга.
От напряжения у Рафта зазвенело в ушах, и вдруг он услышал сзади голос Джаниссы:
- Брайан! Отпусти его! Быстро!
Она выкрикнула это так отчаянно и настойчиво, что Рафт подчинился.
Потрясенный собственным внезапным гневом и злобой, он отпустил Паррора. Но еще больше его поразило другое: он никогда не видел человека, даже сумасшедшего, который был бы охвачен такой дьявольской яростью, как Паррор.
В этой короткой схватке была еще одна неожиданность для Рафта: под сеткой мышц в груди Паррора он безошибочно различил ровное биение сердца.
Но там, на станции, пульса у него не было!
Паррор отступил назад, тряхнул головой и вновь стал прежним - невозмутимо-спокойным и высокомерным. Это было удивительно: слепая ярость угасла в нем так же неожиданно, как и возникла.
- Ты не должен так вести себя с нами, Брайан, - тихо проговорила Джанисса. - Если тебе надо убить - попробуй, но не обращайся с нами так грубо.
Собственный голос показался Рафту чужим.
- С вами? Но кто вы? - спросил он и перевел недоуменный взгляд со сдержанного лица девушки на загадочные темные глаза мужчины.
Паррор молчал - лишь спокойная, самоуверенная усмешка играла на его губах. И в этой усмешке Рафт прочел ответ. Теперь он начал понимать, что означают эти плавные гибкие движения и звериная ярость, которая проснулась в этом теле, едва до него дотронулись. Ну конечно же, во всем этом было что-то нечеловеческое. Рафт вспомнил, что ему сказал Паррор на станции: "Мне встретились ваши предки, доктор. Они сидели на деревьях, галдели и почесывались. Мне встретились и мои предки".