— Не хотел смотреть, как загибается девушка.
— Спасибо. У тебя найдется поесть?
— Еда там. — Он показал на холодильник. — Как тебя звать?
— Корни. А полностью — Корнелия.
— Хорошо, Корни. Когда поешь, расскажешь мне о дороге впереди.
Она с жадностью набросилась на еду.
— Здесь куча всяких банд. Так что приготовься.
— Готов, — отозвался Таннер.
— Эти экраны показывают во всех направлениях?
— Угу.
— Дороги тут, в общем, нормальные. Скоро будет одна большая воронка, а за ней пара маленьких вулканов.
— Понял.
— Больше беспокоиться не о чем, кроме «Регентов», «Дьяволов», «Королей» и «Любовников».
Таннер кивнул.
— Много у них народу?
— Точно не знаю, но больше всех у «Королей». Сотни две.
— Твои как звались?
— «Жеребцы».
— Что теперь собираешься делать?
— Что скажешь.
— Хорошо, Корни. Я высажу тебя, где захочешь. А можешь поехать со мной в город.
— Решай, Черт. Куда ты, туда и я.
Голос у нее был низкий, и хрипловатый, слова она произносила медленно, с ленцой. Штаны из грубой материи не скрывали длинных ног и тяжелых тугих бедер. Таннер облизал губы и перевел взгляд на экран. Подержать ее немного?..
Внезапно дорога стала мокрой. На ней появились сотни рыб, и каждую секунду падали новые. Вверху раздавались оглушительные раскаты. На севере разлилось голубое сияние.
Машина оказалась в воде. Поток бил в капот и крышу, тушил экраны. Небо вновь почернело и родило тоскливый, душераздирающий вой. Вскоре ливень ослаб, но завывания продолжались. Через пятнадцать минут они перешли в рев.
Девушка смотрела на экраны, изредка бросая взгляды на Таннера.
— Что ты собираешься делать? — наконец спросила она.
— Уйти, если смогу.
— Впереди, насколько видно, тьма. Вряд ли тебе это удастся.
— Я тоже так думаю, но что остается?
— Укрыться.
— Если знаешь где — покажи.
— Есть одно местечко — мост, под который можно заехать.
— Годится. Свистни, когда его заметишь.
Она стянула ботинки и потерла ноги. Таннер предложил ей сигарету.
— Эй, Корни, я сейчас сообразил — справа от тебя аптечка. Да, эта. Там наверняка найдется какая-нибудь мазь. Лицо-то горит, наверное…
Корни достала тюбик, выдавила немного мази, втерла в кожу щек. Она чуть улыбнулась и положила тюбик на место.
— Ну, полегче?
— Да, спасибо.
Стали падать камни, голубое сияние ширилось. Небо просветлело и запульсировало.
— Что-то в последнее время бури участились.
— Я слышала, будто ветры успокаиваются, — мол, небо очищает себя.
— Хорошо бы, — заметил Таннер.
— Тогда мы увидим его таким, как оно выглядело раньше — синим и с облаками. Знаешь, что такое облака? Такие беловатые рыхлые штуки, которые плавают в небе. От них, кроме дождя, ничего не бывает.
— Да, знаю.
— Видел их когда-нибудь в Л-А?
— Нет.
Поднялся туман, и Таннер был вынужден снизить скорость. По краям извивающихся, как змеи, темных полос появились желтые подтеки. По машине загромыхал камнепад.
— Нам каюк, — прошептала Корни.
— Черта с два. Этот гроб рассчитан еще не на такое… Что там впереди?
— Мост! — воскликнула она, подавшись вперед. — Вот он! Сворачивай с дороги налево и спускайся вниз, там пересохшая река.
Начали срываться молнии; загорелось дерево. Вместе с низвергающимися потоками воды продолжала падать рыба.
Машина медленно сползла по жиже. Достигнув русла реки, Таннер повернул направо и въехал под мост. Полыхали молнии, в небе кружили калейдоскопические вихри, и постоянно гремело. Мост гудел от ударов камней.
— Здесь мы в безопасности, — сказал Таннер и вырубил двигатель.
— Дверцы заперты?
— Они запираются автоматически.
Таннер выключил фары и зажег внутренний свет.
— Хотел бы я угостить тебя чем-нибудь покрепче…
— Ничего, я с удовольствием выпью кофе.
— Сейчас сделаем.
Он сполоснул кофейник, наполнил его водой и поставил греться.
Они сидели и курили, а вокруг бушевала непогода.
— Знаешь, приятно так сидеть в тепле и уюте, словно крыса в норе, в то время как снаружи творится черт знает что. Только послушай, как молотит! А нам плевать.
— Ну, — согласилась она. — Чем ты думаешь заняться, когда доберешься до Бостона?
— Понятия не имею… Может, найду работу, поднакоплю деньжат и открою гараж.
— Здорово. Сам, наверное, будешь много ездить?
— Спрашиваешь. В городе-то, конечно, банд нет?
— Нет, все по дорогам.