Что я смогу еще успеть
До мига нашего прощанья?
Как за стеной непониманья
Мне луч надежды разглядеть?
Как дать понять, что истин много
И что душа еще сложней,
Чем просто сотворенье бога
И опыт пробежавших дней?
Ты не права в одном лишь только -
Так мало ценишь жизни вкус.
Но даже, если и без толка,
То в ней так много разных чувств.
Пройти сквозь муки и потери -
Еще не все, что нам дано.
Для нежности открыты двери,
И в мир распахнуто окно.
Я видел смерть, обман и корысть,
Встречал и глупость, и порок.
И жизни, мой упрек не новость,
Не новость и ее упрек.
Всего-то человек, и только,
Всего лишь раб текущих дней,
Но, все-таки, пока я с ней,
Нет, не обижен, и нисколько,
Не побежден судьбой своей.
Я лишь хочу, чтоб в "час забвенья"
Создатель мир остановил
И попросил у всех прощенья,
И сам себя в душе простил!..
К сожалению, мне пора.
Кто автор?
Я же подписал.
Спасибо. Да ты, философ!
Небольшая заминка. Чувствую, что в прощании чего-то явно не хватает. Нет, не церемонии, не поцелуя женской руки, не слов... Мы смотрим друг
на друга, не отрывая глаза. Висит пауза. Тогда я крепко сжимаю ее в своих объятиях и целую в обе щеки.
- У нас все будет хорошо!
Вот моя электронная почта. Хотела бы знать, чем закончится твоя история.
Не отказываюсь. Но у этой истории не будет конца, она закончится в жизни, но останется в стихах.
Да, но ты не сказал, как зовут эту сумасшедшую, которой я уже начала завидовать.
Да, не сказал. Просто, по стечению обстоятельств, ее зовут Любовь!
Любовь Юрьевна. Она прекрасный, совестливый и ранимый человек,
попавший в сложную жизненную ситуацию. В этом нет ее вины.
Для меня она просто шикарная женщина! Я взял на себя ответственность
изменить ее жизнь, но изменил и свою.
Метро уносило меня в бесконечные просторы десятимиллионной Москвы.
Я мысленно все еще пытался что-то объяснить самому себе. Нет, не всю правду сказал Лене - увлекся пафосом борьбы за свою любовь. Реальность же вещь гораздо более прозаическая. Глубоко в душе я уже смирился с потерей. Лене же не сказал самого главного - что перед отъездом в Москву написал для Любы большой акростих *:
* * *
Мало думалось, мало мечталось,
Лишь украдкой смотрела Луна.
Если б только Ты вовремя знала,
Что мечту подарила она,
Не пришла бы ко мне на свиданье
И не знала печали теперь,
И не знала бы вечность страданья
По утрате свободы своей.
Уносясь в невозможные дали,
Ты бы думать о лучшем могла,
У тебя этот шанс отобрали.
Лишь пойми - отобрали любя!
Если тягостны эти оковы,
То не стоит их бремя влачить
И, отвергнув внимание, снова
Тени прошлого можешь будить.
Веры нет мне? Я пуст в обещаньях,
Без конца зазывающих страсть?
Если так, то не надо стенанья,
Сильной женщине - сильная власть.
Как смириться с потерей и снова,
Отказавшись, затем полюбить?
Не отвечу, не знаю я слова...
Если можешь - то сможешь забыть!
Что мне надо? Что ищет твой странник?
Не ответит безмолвная даль!
Одиночество. Сердце - в изгнанньи.
Свет далекой звезды и печаль.
Так случилось. Да, просто случилось!
Нас свела роковая судьба,
Ей коварство такое не снилось,
Знать не знала об этом она!
А когда ощутила невольно,
Как бездушно смогла поступить,
Очень больно ей стало, так больно,
Не смогла даже шаг отступить!
Что ни делай теперь, нет забвенья.
Есть борьба за себя и с собой,
Ни мгновения на расслабленье,
Ни мгновенья на сладкий покой.
И я это ценю бесконечно.
Хоть нелегкая доля дана,
Мне не выпало мучаться вечно,
И не так смерть бывает страшна!
Спит былое в безбрежности моря,
Лик грядущего в Млечном пути,
Если то, что случилось, пустое,
И нет шансов... То надо уйти.
И когда я решу вдруг, что это
Самый лучший из выборов всех,
То хочу быть уверен, что где-то
Радость жизни и просто успех,
Окружают Тебя, и в их танце
Как ребенок, ты счастлива, тем...
Тем, что лучший подарок достался
От волшебницы, лучше, чем всем!
Лишь бы только сумел я поверить.
Кто бы смог меня в том убедить,
Открывая замки все и двери,
Вашу душу от ран исцелить?
Еще час не пришел расставаться,
Час разлуки, надеюсь, далек,
Но не сможем мы страсти отдаться,
Остудить наших дум кипяток.
Смех ты ищешь, беспечность, вниманье...
Только помни, сказал тебе друг:
"Развращает бездумность сознанье,
А бесчувственность - тело и дух".
Слов, однако, не стоит значенье
Слишком долго и трудно искать,
Уловить нужно мысли теченье,
Да причину их только понять.
И всего-то, до истины шагом,
Только целая жизнь впереди,
Не дорогами, а по оврагам...
А по полю придется идти!
Сложность эта так часто пугает,
Веру в жизнь подрывая порой.
Если кто-то ей цену не знает,
Что ж, тому... Да, тому не со мной.
Новой жизни явление свято,
Осмеять невозможно инстинкт,
Смерть, повергший не раз и когда-то,
Тайну жизни открывший на миг.
И твои не страшны мне укоры,
Удивляться им было б смешно.
Скоро стихнут эмоции, споры,
Лишь останется время одно.
И над временем, тихо скользящий,
Шорох жизни в кипении дней,
И над ней плод любви настоящей,
Той, которая смерти сильней.
Поступь слышу. Являются судьи.
Осуждать - это их ремесло.
Стыд и страх их простые орудья,
Ложь и косность еще заодно.
Если помнишь, Святое писанье:
"...да не будешь и сам ты судим..."
Не подсудны им наши желанья,
И палач не придет к нам двоим!
Испытанья, опять испытанья.
Улетающих мыслей поток,
Предсказания, без предсказанья,
Разорвавшие боль этих строк...
Еще только одно лишь мгновенье, до конца протянуть мне дано,
Космос встретит, а с ним, без сомненья, нам всегда по пути все равно!
P.S. Млечный путь улетит в бесконечность
Незаконченных мыслей и строк,
Только Вечность рассудит нас, Вечность
И услышит последний упрек!
Москва осталась позади.
Я не знал, но в это же время, Люба припарковала автомобиль у пешеходного вантового моста через Кубань и вышла к парапету. Было зябко. Влажный северный ветер, дувший с реки все усиливался. Начинал идти легкий снег. Но, мысли ее были где-то далеко, и видимо ей казалось, что вновь как в ту далекую августовскую ночь, над нами и над верхушкой вантового моста сияют звезды, а необычно огромный, красный Марс, висит над рекой, в которой переливаются отражающиеся городские фонари Краснодара...