Справа живет еще один сумасшедший, Али. Он конченый наркоман, но считает себя потомком арабского шейха. Впpoчем, если бы я по тридцать часов в сутки находился под кайфом, то мог бы придумать и не такое.
Все мои соседи считают меня ничтожеством и неудачником, хотя, если у них возникают проблемы, бегут именно ко мне. Наверное, потому, что любезный Майки может все уладить. Они считают меня серостью и посредственностью, не способным ни на что другое, как вкалывать на «Желтые листки», но я журналист, журналист с большой буквы. Нацарапать услышанное может каждый, кто умеет держать в руках хотя бы огрызок карандаша, а вот раскопать, найти ― извините. Для этого нужно уметь общаться с людьми из разных слоев общества, а это уже особый талант. И в этом мне нет равных.
Со мной работает целая команда. Мои друзья вынюхивают, подслушивают и подсматривают, caми не ведая того. Так что я всегда всё знаю. Или почти всё.
Я ночую в своей халупе три раза в неделю, раз в месяц собираю пестрое местное общество. И всё только для того, чтобы поддержать уже сложившийся имидж. Остальное время я провожу на своей вилле, расположенной на Роуз-Авенью в пригороде Лос-Анджелеса. Тут я родился и вырос. Год назад мои родители перебрались в Нью-Йорк, и огромный дом с великолепным садом остался в моем полном распоряжении. Соседи меня уважают и боготворят, вернее, боготворят высокого широкоплечего мужчину с блестящими волосами, перехваченными черной ленточкой, карими глазами и тонким орлиным носом – Майкла Доусона, известного писателя, автора десятка бестселлеров. Раньше моя жизнь на Роуз-Авенью протекала скучно и однообразно: длинные вечеринки, превратившиеся в обязаловку, переговоры с aгeнтами, смена любовниц. Сейчас уже не припомню, сколько знаменитостей побывало в моей постели. Я научился безошибочно определять тех, кто спит со мной лишь потому, что я неотразим, и тех, кто надеется получить через меня роль или хотя бы дубляж. О, Майкл Доусон мог бы много рассказать о некоторых звездах, ведь, как правило, те, кто на экране выглядят раскованно и эротично, в жизни – не более, чем надувные куклы. Иногда мне кажется, что глазок кинокамеры действует на них, как единственное возбуждающее средство. Любая уличная девaxa может дать им сто очков вперед, ведь техника не может заменить темперамент. Знали бы это миллионы мужчин, те, кто мечтает о красавицах с экрана. Но я никогда не назову ни одного имени, так как я джентльмен и, какова бы ни была женщина в постели ― всегда благодарю её за то, что она разделила со мной моё одиночество.
Одиноким я почувствовал себя давно. Но полное осознание этого пришло полгода назад. Раньше я много путешествовал, у меня были друзья, женщины, но, вернувшись из последней поездки по Китаю, впал в творческий ступор. Агенты о6pывaли мой телефон и требовали последнюю рукопись. Но я ее сжег. Слишком уж много было в ней личного, того, что я боялся вынести на всеобщее обозрение. Я потерял самого близкого и дорогого человека, потерял себя и смысл жизни. На плаву меня держало только одно желание – найти, во что бы то ни стало найти мою любовь, мою Лию. Но я не знал, с чего начать. О том, почему я решил превратиться в вездесущего журналиста, расскажу позже. Я снял костюм от Гучи, натянул потертые джинсы, растрепал волосы и повесил на нос уродливые очки. В довершении ко всему, отрепетировал новую походку с вытянутой вперед шеей и сутулыми плечами… И вот он я, Майки-Паучок, Майки-Скороварка, бегаю в поисках жареного. Я точно знаю, что эти трущобы хранят ответы на мои вопросы».
Колька оторвался от тетрадки.
– Ты что-нибудь понимаешь?
Я только пожала плечами.
– Читай дальше.
«Я начал вести дневник еще в детстве. Мама хотела, чтобы её сын выработал каллиграфический почерк. Она говорила, что все великие люди вели дневники. Она всегда верила, что и я стану великим. Сначала я нехотя записывал свои ежедневные дела, но со временем так втянулся, что не мог спать, не написав хотя бы пару строк. Это стало жизненной потребностью, как есть, как дышать, как заниматься спортом. Я записывал свои мысли и чувства, свои впечатления. И сейчас я хочу прочитать вам некоторые страницы. Не удивляйтесь, я просто боюсь пропустить детали.
Сегодня пятница. Джо должен был появиться час назад. Для всех Джо ― мой лучший осведомитель. Он приносит caмые интересные новости, но имеет невыносимую привычку опаздывать. Причём, выявилась некая закономерность: чем дольше он задерживается, тем интереснее будет материал. На самом же деле он детектив, работающий под прикрытием. Я нанял его несколько месяцев назад, к тому же за это время он стал моим другом, хранителем моих тайн. Я вздохнул и с тоской подумал о горячей ванне. Но прошел час, а потом еще час и еще, а Джо так и не появился. Тогда мне и в голову не могло прийти, что с продавцом подержанных автомобилей могло что-то случиться. Пугало одно – провести ещё одну ночь на скрипучем диване. Я прожевал засохшие тосты, запил их пивом и, не раздеваясь, улегся, услышав неодобрительный скрежет пружин. Заснуть мне так и не удалось. В полночь кто-то забарабанил в дверь.