— Произошла перестрелка, — добавил Лэрри Фелан срывающимся голосом. И снова пристально посмотрел на девушку.
— Какой ужас! — сказала она.
— Ты, наверное, думаешь, что это был просто розыгрыш? — спросил он.
— Розыгрыш? Нет, конечно. У меня и в мыслях не было ничего подобного!
— Дилижанс сопровождало сразу трое охранников. И в результате все трое оказались подстрелены. Стрелял в них Джим Фэнтом. То бишь он один завалил всех троих. Это потом было доказано. У него оказался при себе старенький револьвер сорок четвертого калибра, и это стало решающей уликой против него!
— Так он что, застрелил троих человек?
— Если бы он их застрелил, то уж наверное его давно бы повесили, разве нет? — раздраженно огрызнулся Фелан. — Ничего подобного. Просто одним выстрелом он ранил в ногу Стива Моргана, другим — прострелил плечо Биллу Лоррису, а третья пуля угодила в бедро Джеку Кину. Никогда не забуду, как Джек вопил от боли!
— Ну а сами-то охранники куда глядели? — поинтересовалась девушка. — Просто сидели, сложа ручки, и ждали, когда их перестреляют?
— Они-то? Я бы так не сказал! Все трое были отличными стрелками, иначе разве наняли бы их охранять дилижанс, перевозивший золотой песок? Так что, сама видишь, мы сильно рисковали, отважившись на эту затею!
— А что было потом? Никого из вас не ранило?
— Можно сказать, легко отделались. Раненых не было. Правда, Фэнтома слегка зацепило, но это так, всего пара царапин.
— И что это были за «царапины»?
— Одна пуля прошла навылет через левую руку, а другая угодила в правую ногу.
— И ты это называешь «царапинами»?
— Ты не знаешь Джима. Он же сильный, как буйвол. К тому же он не обратил на это никакого внимания, и затем проехал с этими ранами ещё десять миль.
— Это с простреленной ногой-то?
— Ну да. Он же выносливый, как индеец!
— И что случилось потом?
— Да ничего особенного…, — ответил Лэрри Фелан и замолчал, с вожделением глядя на девушку. Она была очень хорошенькой. Вот уже целых два раза они вместе появлялись на танцах, из-за чего ему отчаянно завидовали многочисленные потенциальные соперники; к тому же всегда найдутся недоброжелатели, которые обязательно поведают ей ту давнишнюю историю, да так, чтобы выставить его в ещё более неприглядном свете.
— Короче, нас с Долларом поймали. Часть добычи была у нас. Ты не думай, мы вовсе не хотели воровать. Для нас это было лишь небольшое приключение, не более того. Во всем виноват Фэнтом. Это он втянул нас в эту аферу!
— Продолжай, — велела Джозефин Долан, слегка прищуриваясь.
— Они хотели знать, кто из нас стрелял, и чей то был револьвер. Как понимаешь, отпираться было бессмысленно. Мы сказали, что это были не мы. Им же нужен был тот, кто стрелял. Так что нам просто предоставили возможность рассказать правду…
— И тогда вы стали свидетелями обвинения? — спросила Джо Долан.
Фелан недовольно поморщился.
— Довольно странно слышать это от тебя, — заметил он.
— Что ж, — девушка продолжала развивать свою мысль, — им все равно не удалось бы поймать его. Ведь он, скорее всего, спрятался где-нибудь в горах?
— Ага… но Том Доллар рассказал, где его искать, — стыдливо потупясь пробормотал Фелан.
Он слышал, как девушка тихонько охнула, а потом сказала:
— Но если этот парень возвращается, то он наверняка постарается свести с тобой счеты? Разве тебе не страшно?
— А чего мне бояться-то? — громче, чем следовало бы, воскликнул Фелан.
— Я даже нарочно выйду на улицу, чтобы встретиться с ним лицом к лицу!
Глава 2
Лэрри Фелан видел, как девушка скрылась за забором. Сердце бешено колотилось у него в груди. Еще никогда в жизни ему не было так страшно, хотя, надо признать, что трусом он не был, умел здорово драться, неплохо управлялся с оружием, и единственным темным пятном на его блестящей репутации был тот дурацкий случай, когда ему пришлось стать свидетелем обвинения. Он вовсе не хотел выдавать своего приятеля. И если уж разобраться, то первым сдали нервы у Тома Доллара, не выдержавшего постоянного давления со стороны шерифа во время допроса, продолжавшегося всю ночь напролет. А уж когда заговорил Том, то Фелану уже тоже не было никакого резона молчать. С какой это стати Том Доллар будет разгуливать на свободе, а два других сообщника отправятся в тюрьму!
К тому же шерифа интересовал лишь тот, третий подельник. Бад Кросс так и сказал:
— Против вас, ребята, я ничего не имею. Свой урок на будущее вы уже получили. Но вот третьего прохиндея — кем бы он ни был — я хочу взять тепленьким. Уж слишком здорово он стреляет, и вообще, видать по всему, парень чересчур сообразительный. Так что отдых ему не помешает. А уж я позабочусь о том, чтобы добиться для него места в казенном пансионе с бесплатными харчами!
Этот шериф всегда был любителем мрачно пошутить!
Но Лэрри Фелан был готов сражаться до конца за свою жизнь. И за Джозефин Долан! Лишь при одном воспоминании о её голубых глазах, у него замирало сердце и перехватывало дыхание, словно на крутом вираже головокружительного аттракциона. Так что отступать он был не намерен.
Тем более, что у него была ещё одна, достаточно веская причина. Ведь Джим Фэнтом провел целых пять долгих, мучительных лет за стенами каторжной тюрьмы, в течение которых только и занимался тем, что орудовал заступом в каменоломне. Так что скорее всего рука его уже не будет столь тверда, когда в ней снова окажется рукоятка револьвера. Да и боевой дух его, пожалуй, сломлен. Ведь на каторге обламывали и не таких гордецов. Они могут смело лезть на рожон, но в самый ответственный момент выдержка изменяет им, и тогда они тушуются, сникают, словно песчаные колоссы на сильном ветру. Возможно то же самое произойдет и с Призраком!
Будучи человеком рассудительным, Фелан перебирал в уме различные факты, доводы «за» и «против», а также возможные последствия, пока, наконец не убедил себя в том, что поединка избежать не удастся в любом случае. Уехать из города сейчас значит прослыть трусом. Тогда пришлось бы бежать куда-нибудь на край света, туда, где его никто не знает, и попытаться начать новую жизнь под новым именем.
Он не стал мучительно выбирать между винтовкой и револьвером, остановив выбор на обрезе ружья. Вряд ли стоит всерьез рассчитывать на то, что даже после пяти лет вынужденного перерыва Джим Фэнтом окажется медлительнее него. Однако он почти не сомневался в том, что Джим выстрелит наугад и промахнется, и тогда в ответ он пошлет двойной заряд дроби точно в грудь экс-ганфайтеру!
Старательно зарядив обрез, Фелан сунул его под мышку и неспешно отправился в центр города. Прохожие, попадавшиеся ему по пути, были уже, похоже, в курсе событий.
Завидев его медленно шагающим по улице с обрезом в руке, большинство из них поворачивало, чтобы отправиться вслед за ним. Один или двое зевак даже поспешили обогнать его, чтобы сообщить всему свету эту невероятную новость, и вот уже в окнах домов появлялись лица любопытных, а иные даже выскакивали за порог, чтобы только поглазеть на него.
Лэрри Фелан чувствовал себя актером, вышедшим на сцену, и всеобщее внимание заставило его ощутить собственную значимость. Теперь он уж ни за что не повернет назад. А в готовом лечь на спусковой крючок указательном пальце правой руки он чувствовал силу, которая вмиг смоет с него то позорное пятно, что легло на его репутацию пять лет тому назад, когда ему пришлось выступить в суде на стороне обвинения!
Внезапно из переулка галопом вылетел мустанг, и Фелан остановился; сердце у него в груди дрогнуло и гулко застучало.
Нет, это был всего-навсего шериф! Поравнявшись с Феланом, он резко осадил коня.
— Лэрри, — сказал он, — тебе лучше пойти домой и оставаться там!
— Еще чего! — хрипло возмутился Фелан. Но затем его обычный голос снова вернулся к нему. — Я живу в этом городе и имею полное право ходить везде, где мне только вздумается! — объявил он.