— Взгляни на неё так, как ты смотрел на привидение, — прошептал варвар.
Мальчишка отдал ему меч и обошёл кровать, встал перед Ниннией. Та сердито замычала, затрясла головой… Эрик смотрел только на Велимира. Скопированное выражение взрослого равнодушия постепенно исчезало с лица принца. Мальчишка созерцал. И это созерцание давалось нелегко: он вдруг осунулся, побледнел. Но варвар не собирался облегчать Велимиру жизнь. Тем же шёпотом он потребовал:
— Рассказывай, что видишь.
— Клыки… — низким голосом произнёс мальчишка — и Нинния оцепенела, будто вцепившись взглядом в худенькую фигурку перед собой. — У неё клыки… И глаза… Мёртвые… — Велимир покачнулся. Эрик немедленно придержал его за плечо.
Только после его слов варвар взглянул на девицу. Та смотрела неподвижными глазищами на мальчишку, и её глаза постепенно светлели, словно превращаясь в драгоценный камень. Едва мальчик замолчал совсем, Эрик развернул его лицом к себе.
— Глаза болят, — невнятно пожаловался Велимир.
— Не смотри сюда, — велел варвар и подтолкнул мальчишку к диванчикам, ближе к дверям из покоев. Ещё и проследил, чтобы точно отошёл.
А сам приблизился к девице. Та больше не таращилась на него, а просто смотрела. Но и он тоже не следил за её глазами. Его взгляд упёрся в её рот, скрытый под повязкой. Сквозь ткань теперь уже виднелись пронзившие её клыки. Девица старалась разрезать клыками стягивающий её кляп. И уже не мычала — тихо рычала утробным рыком опасного зверя, который пытается напугать врага.
Эрик оглянулся на Велимира, который сидел с закрытыми глазами. Лезвие меча легло на плечо девицы, и та забыла о рычании, протестующе взмычав. Кончик меча съехал к груди Ниннии, туда, где у человека бьётся сердце. Девица притихла, затаилась, следя за оружием. Лезвие вернулось к плечу — пленница жалобно замычала. Эрик нагнулся взглянуть ей в глаза — и коротко ударил.
Тело вместе с головой он сунул в самую середину постели и укрыл всеми одеялами, сколько нашёл. Со стороны могло показаться, что бельё с постели собрали в кучу для каких-то надобностей. И лишь любопытный, отодвинув нагромождение белья, мог обнаружить под ним окровавленное тело с отрубленной головой.
Эрик крадучись подобрался к входной двери, прислушался и осторожно перенёс к ней три дивана — два в ряд, третий — на тот, что ближе к двери. На диван, который остался без верхнего, Велимир сделал упор: чуть боком воткнул три двузубые вилки, взятые со стола, в пол; ручки вилок ногой закрепил ещё немного вниз — в боковую панель дивана.
— Что у тебя с собой, кроме оружия? — спросил варвар.
— Верёвка и ещё одна вилка, — прошептал мальчишка. — И три факела.
— Надевай плащ. Идём.
Они отогнули край ковра и влезли за него. Та же квадратная выпуклость размером в два локтя, указанная призраком, снова, уже тщательно обследована. Что ж, кажется, ткань, которой обили стены, и в самом деле скрывает тайный выход в неизвестное. Эрик распорол её ножом и воткнул лезвие слева, откуда обычно открывают двери. Нож заскрежетал — и два беглеца замерли. Громко — показалось. Варвар надавил ещё. Маленькая квадратная дверь неожиданно легко поддалась.
— Я первый. Не забудь закрыть за собой.
Помешкав, Эрик сунулся в лаз. Навстречу пахнуло сухим камнем и застарелой гарью. Похоже, здесь когда-то ходили с факелами. Но уже слишком давно… Варвар сел на край "косяка" и спустил ноги вниз. Опоры нет. И темно, ничего не видно. Засветить бы факелы, да рано. Запах жжёных тряпок может унюхать стража. Сначала Эрик сбросил королевский плащ, затем, напрягшись, развернулся и стал спускаться, повиснув на руках. Почуяв под ногами твёрдую поверхность, он с облегчением встал. Высота от тайной дверцы — в его рост с локтем.
— Велимир, сядь…
Варвар протянул руки и нащупал ноги мальчишки. Тот сообразил и съехал. Пойманный сильными руками, он уверенно коснулся ногами земли. Постояли, отдышались от напряжения. Мрак успокаивал, как ни странно.
— Теперь куда? — прошептал Велимир.
— Надо посмотреть, куда ведёт этот коридор. Если наверх — нам туда. Давай двадцать шагов в стороны и назад.
Эрик не сомневался, что мальчишка хоть и побаивается, но свои двадцать шагов во тьме сделает обязательно. Собственные двадцать он отсчитывал сосредоточенно, прислушиваясь к ощущениям. Нет, вроде ровно. Или в темноте чувства притуплены…