– Я… Мне кажется, меня сейчас стошнит!
Он едва успел положить меня обратно: я повернула голову, и меня вырвало желчью. Во рту стало мерзко и горько.
Когда мой протестующий желудок наконец угомонился, я повалилась спиной на землю, морщась от боли, и закрыла глаза. Мне вдруг стало очень холодно, так холодно, что застучали зубы. Лиам накрыл меня тяжелой шерстяной курткой.
– Я не хочу умереть тут, – прохрипела я.
– Вы не умрете, Кейтлин, – отозвался Колин. – Мы о вас позаботимся.
– Я… Мне очень жаль… Я лежала на земле, как вы приказали.
– Вы ни в чем не виноваты, – сказал Лиам.
– Думаю, на этот раз… моя песенка… точно спета, – произнесла я с иронией. И засмеялась, хотя от смеха рана разболелась еще сильнее.
– Странное у вас чувство юмора!
– Лучше смеяться, чем плакать. Мои дела и без того плохи.
Лиам что-то пробурчал себе под нос и сел со мной рядом. Я услышала, как под его весом захрустели ветки и сухие сосновые иголки. Он снова приподнял мою юбку, схватил подол нижней сорочки и оторвал от него кусок. Я попыталась оттолкнуть его здоровой ногой.
– Угомонитесь! Нужно перевязать вам ногу, рана кровоточит. Простите, что испортил вашу сорочку.
– Она и без того вряд ли на что-нибудь сгодится, – заметила я насмешливо.
Мне стало чуть лучше. Но стоило мне отдышаться, как он снова начал ощупывать мою ногу, и я поморщилась от боли.
– Больно!
– Хм-м-м…
Лиам ловко и быстро перевязал мне рану.
– Думаю, так будет лучше. Вам очень повезло, мисс.
– Да уж, сегодня и правда мой день…
Меня уложили под деревом на ложе из мха. Малейшее движение причиняло мне ужасную боль и заставляло вскрикивать – казалось, что острие ножа до сих пор терзает мою плоть. Грустнее всего было осознавать, что в таком состоянии я не смогу отправиться на побережье и сесть на корабль. Мне не оставалось ничего другого, кроме как лежать на спине и смотреть по сторонам.
Густой туман опустился на землю, отделив лес от далеких гор непроницаемой для взгляда ширмой. Небо затянулось тучами. Я чувствовала себя совершенно разбитой и усталой. Волосы мои прилипали к мокрым щекам. Я поискала глазами мужчин. Они собрались около лошадей и что-то оживленно обсуждали. Мне почему-то подумалось, что мои спутники готовятся к отъезду.
Мне по-прежнему было холодно. В горле пересохло, и я, с трудом сглотнув, приподнялась на локте. Мужчины словно вспомнили о моем присутствии. Колин сразу же направился ко мне, а Лиам проводил его взглядом. Вид у предводителя хайлендеров, как всегда, был невозмутимый. Наши взгляды на мгновение встретились, и он отвернулся. Я подумала, что он наверняка на меня сердится и думает только о том, как бы избавиться от такой обузы. Что ж, удивляться нечему, ведь я принесла им столько неприятностей! Теперь меня посадят на первый попавшийся корабль, и очень скоро я окажусь на континенте или, что еще хуже, в колонии…
– Как вы себя чувствуете? – спросил Колин.
– Пить хочется, – ответила я охрипшим голосом.
Он пошел за флягой и вернулся через пару минут. Прохладная вода утолила мою жажду. Колин внимательно осмотрел длинный порез у меня на шее.
– Слава Богу, рана неглубокая, но еще немного – и он бы задел артерию.
Пальцы его задержались на моей влажной коже. Я вздрогнула. Сквозь ресницы я бросила взгляд на Лиама, который снова смотрел в нашу сторону.
– Колин, ваш брат… Он на меня сердится?
– Лиам?
Он оглянулся на брата.
– Нет. Не берите в голову. Он такой с тех пор, как…
Колин не закончил фразу, и мне вдруг очень захотелось услышать продолжение.
– С каких пор?
– Расскажу в другой раз. Мы собираемся ехать, но прежде нужно промыть вашу рану на бедре.
Он посмотрел на меня и запнулся.
– Вы позволите мне… это сделать?
Я кивнула. Выбора все равно не было. Он позвал Лиама и попросил дать ему флягу с виски, потом медленно и осторожно снял повязку, осмотрел рану и поморщился.
– Придется полить ее виски, моя красавица, – сказал он, качая головой. – На вид рана не очень глубокая, но, может, я ошибаюсь. К тому же я сильно сомневаюсь, что этот мерзавец Кэмпбелл вытер свой нож перед тем, как всадить его вам в ногу!
Лиам принес флягу, передал ее брату и взял меня за руки.
– Наберите в грудь побольше воздуха!
Мне показалось, что рану обожгло огнем. Я закричала и вонзила ногти в ладони Лиама, однако тот и глазом не моргнул. А боль все не проходила… Острый запах алкоголя ударил мне в голову. Еще немного, и я лишилась бы чувств, но Колин положил мне на лоб смоченную холодной водой тряпку. Окутавший нас туман, казалось, проник и в мою голову, лишив способности адекватно оценивать происходящее. Я перестала ощущать свою истерзанную плоть. Я скорее догадалась, чем почувствовала, что кто-то перевязывает мне рану.