Я задала вопрос едва слышно. Лиам нахмурился и после паузы сердито ответил:
– Это был Ивен Кэмпбелл, пропащий человек.
– Пропащий?
– Человек без клана, изгнанник. Он и его люди бродят по Хайленду, нападают, отнимают все, что имеет ценность. Они без колебаний убивают, если человек ничем не может откупиться. Продают душу дьяволу за бесценок!
Он накрыл мою ладонь рукой и сразу же убрал ее – легчайшее касание, даже не настоящее прикосновение…
– Не расстраивайтесь из-за украденного товара. Это беда поправимая, а вот если бы с вами что-то случилось…
Он метнул в костер камешек, и оттуда брызнул сноп искр. На лице у него появилось странное выражение.
– Я побуду у вас несколько дней, – неуверенно пробормотала я. – Пока не решу, куда ехать дальше. Я не хочу никому мешать.
– Вы поживете у нас, пока не затянется ваша рана, Кейтлин. У вас есть еще родственники или друзья в Шотландии, кроме отца и братьев?
– Нет.
– Так куда же вам ехать? Гвардейцы обязательно наведаются к вашему отцу. Туда вам возвращаться нельзя.
И он, как мне показалось, равнодушно посмотрел на меня.
– Я всегда могу вернуться в Ирландию.
– Не раньше, чем полностью поправитесь. Вот увидите, Кейтлин, Карнох – деревенька маленькая, но вам там понравится. Мы сейчас все там отстраиваем. В долине Гленко раньше жилось очень хорошо. Там было несколько деревень, но потом случилось… В общем, с тех пор все изменилось. Сегодня мы – лишь тень того клана, который был раньше. Но я надеюсь, что придет день и он снова станет прежним…
Дыхание Лиама стало размеренным, однако его волнение передалось и мне. Наверное, на его долю выпало много страданий… И в этой долине случилось что-то по-настоящему страшное.
Через несколько минут меня подсадили на лошадь Лиама, и мы оказались лицом к лицу. Крепко прижав меня к себе, он шепнул мне на ухо:
– Не противьтесь. Сами вы в седле не удержитесь!
Лошадь, должно быть, сделала резкое движение, и я проснулась. Меня мучил жар, я уже долгое время пребывала в полузабытьи и спрашивала себя, то ли вокруг все и вправду заволокло туманом, то ли мои глаза отказываются служить мне. Рука Лиама обнимала меня так крепко, что я с трудом могла дышать. Я откинула голову, пытаясь набрать в грудь побольше воздуха, и словно бы натолкнулась на гранитную стену. Лиам склонился надо мной. Его отросшая щетина мягко коснулась моего лба. Он что-то пробормотал, потом провел пальцами по моей щеке.
Я сколько могла держала глаза открытыми, но веки скоро сомкнулись. Я прижалась к нему и позволила движениям лошади, в которых было что-то эротическое, укачать себя. Я издала стон, по телу прокатилась дрожь. В моем лоне затеплился огонек, и его приятное тепло разлилось по телу, умерило лихорадочную горячку. Мужская рука у меня на талии стиснула меня еще крепче, и от этого прикосновения я вздрогнула, затрепетала, испытывая настоящее удовольствие. Уткнувшись лицом ему в шею, я ощутила губами его влажную кожу. Его бедра содрогнулись подо мной, дыхание участилось.
Меня захлестнула волна наслаждения. Это было изумительное и странное ощущение. Я больше не чувствовала боли. Мужчина коснулся губами моего лба, оставив на нем свой обжигающий знак. Мне так хотелось посмотреть на него, заглянуть в его загадочные глаза… Но что бы я там увидела? Неумолимую холодность или искру желания, как вчера? Увы, веки мои остались закрытыми. Моему желанию не суждено было сбыться…
Глава 5
Гленко
Наверное, я проспала час или два. Когда же я открыла глаза, туман рассеялся и нашему взору предстал величественный пейзаж. Впереди раскинулись зеленые холмы, меж которыми текла бурная речка с многочисленными порогами. Со всех сторон долину окружали темные горы с отвесными скалами и обрывистые склоны.
Мы ехали по спускавшейся в долину извилистой тропинке. Сама не знаю почему, но по спине у меня пробежал холодок.
– Вот мы и в Гленко! – торжественно объявил Лиам.
– В Гленко… – повторила я словно зачарованная.
У меня вдруг стало неспокойно на душе. К горлу подкатил комок, закружилась голова. Появилось ощущение, что еще немного – и эти горы, вздымавшиеся по обе стороны от тропинки, проглотят нас. Здешняя природа поражала своей первозданной, дикой красотой, одновременно величественной и зловещей.
А мы между тем все ехали и ехали. Движения лошади не давали мне забыть о моей ране, и Лиам это понимал. Он снова сказал мне, что мы уже скоро будем на месте, что обо мне позаботятся и очень скоро поставят на ноги. Однако эта последняя попытка приободрить меня возымела, к несчастью, противоположный эффект. На берегу небольшого озера он остановил коня, повернулся к Колину и остальным своим спутникам и жестом попросил их продолжать путь без нас. Предлогом для недолгой остановки служило мое утомление и необходимость немного передохнуть и набраться сил, чтобы одолеть последние километры, отделявшие нас от Карноха.