В июне 1942 г. меня перевели на работу в ППС № 790 (полевая почтовая станция вновь сформированного 6-го гвардейского корпуса). Корпус участвовал в следующей попытке прорыва блокады Ленинграда — Синявинской операции осенью 1942 г. Тогда-то, доставляя секретный пакет в штаб корпуса, я узнала, что генерал Власов — предатель. Об этом мне сказал знакомый офицер из оперативного отдела.
— Не может быть! — не поверила я. Тогда офицер показал мне листовку за подписью Власова, в которой он призывал наших бойцов сдаваться в плен, брататься с немцами и вместе бороться с ненавистным советским строем.
— Как же так? — поразилась я. — Ведь перед выходом из окружения я виделась с ним, даже разговаривала долго. Он предлагал мне лететь в Москву учиться, а сам предал армию и сдался в плен? Если б я знала тогда, что он станет предателем, я бы его пристрелила!
На листовке была и фотография Власова в гимнастерке без знаков отличия. Вот ведь как бывает…
А сколько пережили из-за его предательства солдаты и командиры 2-й ударной, даже выйдя из окружения! Их обвиняли во всех смертных грехах, а они честно сражались до конца, став жертвами бездарного руководства и тех жутких условий, в которых оказались не по своей вине.
З. И. Добровольская (Гусева),
гвардии старший сержант в отставке,
бывш. заведующая столовой штаба Новгородской армейской группы
А. И. Орлов
Путь в другую сторону[52]
Немцы пришли в Туховежи через два месяца после начала похода на Восток. Местные жители (бабы с ребятишками — мужики все на фронте были) на всякий случай из деревни в лес подались. Вместе со всеми ушла и семья Васильевых — глава семейства Василий Васильевич с женой Татьяной Онуфриевной и пятью дочерьми: Валентиной, Верой, Машей, Ниной и Зинаидой. Василия Васильевича в армию не взяли по возрасту, ему к началу войны уже пятьдесят один год исполнился. Никто из них тогда не знал, что ждет впереди. В лес забрали с собой и домашнюю живность — гусей. Гусям в лесу не понравилось, и они отправились к родному порогу. Делать нечего, пришлось Татьяне Онуфриевне вслед за гусями идти в деревню.
Там уже были немцы. Как ни странно, ни гусей, ни ее не тронули, а приказали, чтобы шла она обратно в лес и всех жителей деревни привела с собой. Посреди деревни на перекрестке дорог поставили стол, собрали сход и объявили, что теперь наступает новый порядок. Назначили старосту — Васильева Василия Васильевича: «Советам служил, теперь нам будешь служить!»
В Туховежах немцам особо делать было нечего. Те, что старостой бывшего счетовода назначили, дальше на Новгород пошли, а в деревню иногда наезжали обозники, какое-то время в избе старосты штаб немецкий стоял, но потом съехал. Война ничем себя особо не проявляла. Только с начала зимы 42-го на северо-востоке сильно загромыхало. К февралю совсем близко гремело — это подавал голос Волховский фронт, двинувший в наступление 2-ю ударную армию. В Туховежах не могли тогда знать, что скоро неприметной лесной деревушке предстоит войти в историю, и связано это будет именно с теми событиями, что разворачивались в стороне, откуда летом приходит на небосклон приветливое солнышко.
До Туховеж кое-какие слухи доходили, да и по громыханию артиллерийских орудий было можно судить, что там, на северо-востоке, наступают наши. Но наступление продолжалось недолго. Пушки заговорили другие, на другом языке. В окрестных лесах с самого начала немецкой оккупации водились партизаны. Иногда они наведывались и в Туховежи, провиантом запастись, передохнуть. Частенько куда-то забирали старосту вместе с его лошадью. Иногда его не было дома несколько дней, и семья не знала: вернется кормилец или нет. К лету 1942 г. артиллерийская канонада отодвинулась далеко на восток. Там, в горловине окружения у Мясного Бора, немцы пытались уничтожить остатки 2-й ударной армии, прорывавшейся обратно к Волхову, от которого в начале января армия начинала наступать на Любань. 25 июня все было кончено. Кто сумел выйти — вышел, кто не сумел — того ждал плен или участь гонимого охотничьими собаками зверя. Еще три дня немцы у реки Полисть добивали остатки частей и подразделений окруженной армии. После чего верховное командование вермахта оповестило мир о том, что немецкая армия победоносно завершила Волховскую битву, уничтожив три армии русских. Насчет трех армий немцы приврали, но битву со 2-й ударной они действительно выиграли. В лесах под Мясным Бором навсегда остались лежать десятки тысяч убитых. Те, кто не сумел прорваться к своим мелкими группами и поодиночке, пытались просочиться через немецкую оборону.