Главной магистралью снабжения 2-й УА оставался «коридор» прорыва у Мясного Бора протяженностью 6 км. Фашисты сосредоточили здесь свои отборные силы и 19 марта перекрыли «коридор». С этого дня и начались все наши беды. В первую очередь стало не хватать боеприпасов, а это на фронте самое большое несчастье. Патроны и снаряды теперь расходовали только в самых крайних случаях с разрешения старшего начальника. Норма питания сократилась больше чем наполовину. На каждого воина в сутки приходилось по 10 г сухарей, 10 г комбижира и 5 г махорки. К концу марта и этот скромный паек был отменен.
В районе Новой Керести была устроена посадочная площадка для самолетов. В ночное время там садились У-2 с патронами и сухарями, но для целой армии это была мизерная доля. Кроме того, скопилось 8 тыс. раненых, которых не могли эвакуировать.
После недельных боев «коридор» пробили, но он стал вполовину уже и насквозь простреливался немцами, так что от мачтового соснового леса остались одни пни. Появлявшиеся на дороге повозки и машины расстреливались из пушек, минометов и пулеметов.
Дальневосточной стрелковой дивизии, состоявшей из сибирских охотников, бесстрашных рыбаков и уральских рабочих не стало[44].
Добравшись до продовольствия на ДОПе (а там его были горы), мы в первый раз после голодовки так наелись, что чуть не отошли к праотцам. Аппетит был зверский: каждый за раз съедал по котелку гречневой каши с маслом, одну большую рыбину, 20 сухарей и котелок чаю.
На третий день нами занялась контрразведка, прощупывавшая нашу политическую преданность. Но вы поймете: кто прошел этот ад, уже доказал свою верность Родине.
В июле 42-го остатки 92-й, 46-й стрелковых и 87-й кавалерийской дивизий передали 259-й сд, и 1 сентября в составе той же 2-й ударной мы пошли в бой по прорыву блокады Ленинграда южнее Ладожского озера[45].
М. Д. Панасюк,
подполковник в отставке,
бывш. начальник артснабжения 203-го сп 92-й сд
И. А. Иванов
Третьего не случилось…
Когда-то, 20 лет спустя после Победы, сосед по коммунальной квартире спросил меня: где я воевал и что из фронтовой жизни запомнилось больше всего? Как было не вспомнить о кровопролитных боях, которые вела 2-я УА зимой 1942 г.? И вот пошел слушок, что я воевал в той самой, «власовской» армии и, значит, я — власовец…
Очень долго пятно генерала-предателя висело над нами, и счастье, что теперь это несправедливое обвинение снято. Но многое о Любанской операции еще не рассказано, и ее живые участники обязаны рассказать все, как было.
Я был призван на действительную службу еще в 1938 г. и служил в 60-м артполку 92-й стрелковой дивизии, дислоцированной в июне 41-го года у маньчжурской границы. 22 июня пришли в клуб посмотреть кино, как вдруг прибежал радист: «Война!»
Полк выдвинули к самой границе. За ней стояла японская Квантунская армия — союзница фашистской Германии. Нападения японцев, однако, не последовало, и в октябре дивизия получила приказ: «На фронт!»
Ехали очень быстро. На ст. Пестово эшелон трижды бомбили, появились первые жертвы. Выгрузились на ст. Тальцы и вскоре вступили в бой. За пять дней кровопролитных боев с 1 по 5 ноября были освобождены населенные пункты Олешенка, Среднее село, Крестцы. Это были первые боевые успехи 92-й дивизии и 60-го лап.
8 ноября враг захватил Тихвин, пытаясь лишить Ленинград последних путей сообщения через Ладогу и полностью отрезать город от страны. 92-я сд входила в третью, южную группу 4-й армии и вела бои западнее Неболчи, сдерживая натиск моторизованной дивизии противника. Тяжелое сражение произошло за овладение монастырем Реконь, служившим немцам опорным и наблюдательным пунктом. Атака 317-го сп и 60-го лап была внезапной и сокрушительной: монастырь был взят! На допросе один пленный фашист сказал: «Скажите спасибо „сибирским медведям“».
После освобождения Будогощи 92-я сд вышла к р. Волхов южнее Киришей. Перед дивизией была поставлена задача: с ходу форсировать реку и закрепиться на левом берегу. Задача была не из легких — противник подтянул свежие силы, имел хорошо укрепленные огневые точки. Благодаря слаженным действиям артиллерии и пехоты боевая задача была выполнена: стрелковые подразделения форсировали Волхов и овладели плацдармом на левом берегу. На передовую пришли первые правительственные награды. Среди награжденных был и капитан Ю. А. Каплинский, волевой, грамотный артиллерист, получивший орден Красного Знамени и вскоре — назначенный командиром нашего полка.