Тяжелые бои продолжались весь день. Наконец, наступавшие войска пробили коридор шириной 250–400 м в районе Северной дороги и узкоколейки и около 20 часов соединились со 2–й ударной армией на берегах реки Полисть. Кавалеристы развернули фронт на северо–восток и прикрыли горловину. Командование фронта немедленно направило через коридор на людях и лошадях продовольствие для 2–й ударной. Навстречу хлынули подразделения окруженных частей, ближе всех располагавшихся к горловине107. Вперед пропускали раненых и медицинский персонал. Узкий коридор давал надежду на спасение, но враг непрерывно бомбил его и обстреливал. Люди гибли, получали новые ранения. Стояли сильные туманы, в воздухе висела густая пелена от разрывов. А немцы еще забрасывали коридор дымовыми минами, чтобы сбить ориентировку и вызвать панику. Многие выходившие из окружения говорят, что шли они и бежали в сплошном дыму, ничего не видя, кроме разрывов, держась за шинель бегущего впереди.
Две подруги, медсестры медсанбата 327–й дивизии О. Ульяничева и Е. Мешкова выходили вместе. В коридоре они оказались под сильным артиллерийско–минометным огнем. Спасаясь, Ульяничева прыгнула в большую воронку и тут же взрыв бомбы засыпал ее землей и похоронил заживо. В Воронеже у Оксаны Ульяничевой осталась старая мать и четырехлетний сын108.
Вдоль узкоколейки вырвался из окружения личный состав 18–го артполка РГК. Командира полка М. Б. Фридланда ранило еще в начале июня и группу из 40–50 оставшихся в живых артиллеристов возглавил начальник штаба полка майор М. А. Филимонов. Они вошли в коридор в толпе воинов других частей, которых собралось около 800 чел. Артиллеристы вышли к берегу Волхова, где располагались тыловые подразделения полка109. Рядом с артиллеристами выходили 1–й и 3–й батальоны 3–го гвардейского полка 4–й гвардейской дивизии. Штаб полка и 2–й батальон пройти Мясной Бор не успели110.
Утром 22 июня противник ворвался в коридор с северного фланга. Бойцы 59–й и 2–й ударной армий выбили немцев встречным ударом. К вечеру коридор удалось местами расширить до 800 м, захватив узкоколейку111. Враг пытался пробиться к коридору еще и на южном фланге, но там его атаки удалось отразить. Главный удар у Южной дороги принял на себя 38–й полк 65–й дивизии. В полку насчитывалось всего 300 чел., однако через их позиции враг не прошел. В бою погиб командир полка Н. Канищев и вместо него комдив назначил начальника штаба 60–го полка старшего лейтенанта А. С. Топоркова, бывшего учителя из Мордовии. Новый командир привел в полк подкрепление — взвод автоматчиков — и поднял бойцов в контратаку. Началась рукопашная. Так повторялось неоднократно и каждый раз победа оставалась у наших бойцов. А. С. Топорков по рации обратился к комдиву за помощью людьми и боеприпасами, но полковник П. К. Кошевой просил продержаться до вечера, т. к. пройти сейчас к полку под сильнейшим огнем нет возможности. Вечером враг прорвался к траншеям полка. Бой шел у самых блиндажей. О серьезности положения свидетельствуют 38 пробоин, которые остались на знамени полка после этой схватки. Топорков снова попросил помощи и, получив опять отказ, вызвал огонь на себя. Едва красноармейцы успели укрыться, как послышался свист реактивных снарядов. Залп «эресов» уничтожил прорвавшихся немцев. Коридор продолжал действовать112.
22 июня через Мясной Бор прорвался партизанский батальон Е. Ф. Туваловича (80 чел.). Партизаны разделились на группы по 10 чел. 65 партизан прорвались, 15 погибли, в том числе командир батальона. Впрочем, до партизанской базы в Малой Вишере добралось только 30 чел., остальных пришлось сразу отправить в госпиталь из–за крайнего истощения113 .
В этот день в Мясном Бору за рекой Глушицей командир 894–го артполка 327–й стрелковой дивизии вызвал к себе командира батареи старшего лейтенанта П. П. Дмитриева и начальника связи артдивизиона лейтенанта Н. Б. Ушакова. Дмитриев от истощения еле двигался, Ушаков болел туберкулезом в открытой форме. Оба в бою большой пользы принести не могли. Им предстояло выполнить особое, не менее опасное задание: вынести через коридор полковое знамя и добраться с ним до резервной батареи полка, которая оставалась за Волховом — командир хотел сохранить полк, не допустить его расформирования. Дмитриев обернул знамя вокруг тела под гимнастеркой. Ушаков и Дмитриев шли медленно, с переходами по 25–30 м, шатаясь от слабости. Рассказ Дмитриева является единственным подробным свидетельством человека, прошедшего через кошмар Мясного Бора 22 июня, в годовщину начала войны. Рассказ опубликован в 1989 г. одним из заводских издательств Воронежа в брошюре об участии воронежцев в Любанской операции. Брошюра издана малым тиражом и сама по себе является библиографической редкостью. Уникальность свидетельства Дмитриева, обилие важных деталей дают основание привести его здесь почти целиком. Тогда читатель лучше представит себе, что такое война и какие подвиги совершили воины 2–й ударной армии.