– Как тебя зовут?
Та гневно сверкнула глазами, но сдержалась, понимая, что ситуация сложилась не слишком благоприятно.
– Кира, – мрачно представилась она.
– Красивое имя. А я Макс. Значит, слушай внимательно, Кира. Когда началась стрельба, ты выскочила из дома, спряталась на пригорке, и там я тебя нашел. Это твоя версия. Ты порешила человек восемь, если не больше, и если местные об этом узнают – тебе каюк. Поняла?
– Ты наемник? – догадалась девушка.
– Именно.
В подвале одного из домов сидели шесть женщин и трое детей. Женщины, как выяснилось потом, были похищены бандой значительно ранее – самая первая два года назад. Все более чем симпатичные, в чем, в общем-то, ничего удивительного – кто станет похищать некрасивую женщину?
Они были крайне напуганы и в слезах, хоть и совершенно напрасно. Скорее всего, станут новыми жительницами селения в недрах танкового завода, и за день завтрашний им нечего будет беспокоиться. В любом обществе молодым женщинам всегда рады – как все общество в целом, так и их будущие мужья. В условиях нехватки представительниц прекрасного пола и жесткой конкуренции среди мужчин даже приданое в виде необходимости растить чужого ребенка – весьма умеренная цена за красивую жену.
Макс подтолкнул Киру в угол, где сбились в кучу плачущие женщины и дети. Ему было немного жаль их – возможно, некоторые из них любили своих похитителей, а детишки попросту остались без отцов, хоть и не понимали этого. Увы и ах, но мир вечной стужи – жестокий мир.
Четырехлетняя девочка с криком: «Мама!» – бросилась к Кире, и та, расстегнув полушубок, села на скамейку, посадила дочь на колени и прижала к груди.
Макс чуть ухмыльнулся. Сильные женщины, способные держать в руках оружие, были его слабостью. Эта бестия как раз из таких – красивая и чертовски опасная в любой иной ситуации. Но даже сильная женщина с ребенком становится уязвимой. По сути, Кира целиком и полностью находится теперь в его власти, хоть, возможно, еще не осознает этого факта.
Макс повернулся к Вепрю, плотному крепышу средних лет.
– Степан, что дальше делать будем? – Необходимость в позывных при личном разговоре отпадала, потому он обратился к собеседнику по имени.
– Черт его знает. Главный из заводских убит, его помощник тоже – одной гранатой накрыло. Что именно мы должны вернуть, остальные не знают. Вот так.
– Какие у них потери?
– Одиннадцать человек осталось всего. Возвращаться сейчас, как ты понял, не резон, да и не получится без транспорта. Женщины и дети ночью полтора десятка километров не одолеют.
Вепрь понизил голос:
– Меня вот что беспокоит. Люди из поселка – разговор один, они перед старостой своим в ответе…
– Иван Николаевич – председатель, – уточнил Макс, – таков его титул.
– Да хрен редьки не слаще. За твоих я тоже не знаю, а мои бугаи уже давненько, это, с женским полом не общались. Опасаюсь, как бы чего не вышло.
– Пленные поступают в распоряжение нанимателя, – напомнил наемник пункт договора, – контракт есть контракт. За них еще и премиальные.
Вепрь кивнул:
– Да я помню. Просто говорю – как бы чего не вышло.
– Не бери в голову. Если что – ствол в лоб и мозги на стенку. Шучу, ясен пень. Ты одного сегодня потерял? – перевел разговор на другую тему Макс.
– Угу. Баран был да жлоб в придачу, чего греха таить. Даже и не жалко особо.
В этот момент вошел Петр Ушинский – самый старший из тех заводчан, что остались в живых. Он был мрачнее ночи, и трое идущих за ним товарищей выглядели примерно так же. Шутка ли – потерять девятнадцать человек меньше чем за пять минут. Конечно, спросу с Петра никакого – не он же командир. Зато сейчас у него появилась возможность выдвинуться.
– Я только что говорил с Сатаной. У него нет потерь. Шрайк, у тебя что?
– Нет потерь, – отозвался наемник.
– Здорово вышло, – желчно изрек Ушинский, – у вас на полтора десятка всего один убитый. На хрена было вообще вас подряжать на это дело, все равно убитых куча!
– Мы нанимаемся для того, чтобы делать дело, которое не могут осилить дилетанты, а не для того, чтобы умирать вместо них, – парировал Вепрь, Макс же только фыркнул.
– Если б нас не подрядили, вы все бы уже умерли, – заметил он.
Ушинского не любил никто. Хитрый интриган, постоянно норовящий присвоить чужие заслуги, он уживался в довольно-таки дружном коллективе Завода только благодаря тому, что умел чинить оружие. И тот факт, что он оказался среди тех, кого Иван Николаевич послал в рейд, был весьма красноречив. Кажется, председателю Ушинский уже крепко поднадоел.