– Полегче, дружище, не нервничай, – попытался успокоить его Михаил, но не тут-то было.
– Не нервничай?! – взвился Виктор. – Я бы не нервничал, если бы это твои дети прозябали в нищете и холоде! Если бы это твоей жене, а не моей были нужны антибиотики! Уж поверь мне, я бы не оказался тут, если б в Университете требовались охранники! Мне предложили место и паек – но на одного человека, а не на четырех! Никто не будет кормить моих детей и лечить больную жену! Никому, слышишь, никому нет до них дела, и они сейчас живут в почти вымершем поселке! Я продал все, что имел, чтобы обеспечить их едой и топливом на месяц, и если по истечении этого месяца у меня не будет достаточно патронов, чтобы оплатить жилье в Университете, еду и лекарства, мне останется только пустить себе пулю в голову! Но перед этим, Бог свидетель, я пристрелю еще кое-кого!
– У меня идея получше, – негромко сказал Макс. – Если выйдет пшик из всего этого, мы отправимся с тобой к Ставрицкому и все равно получим наши гонорары. Мне, как и тебе, уже нечего терять, я такой же смертник, как и ты.
Виктор промолчал, но бросил в сторону Макса благодарный взгляд, и тот ободряюще подмигнул, обрадовавшись в душе: еще один человек, кроме Влада, который, случись что, будет выполнять его, Шрайка, приказы, а не Игоря.
– Я рад, что вы успокоились, – пряча недовольство в голосе, произнес Слепнев. – В конце концов, мы все заинтересованы в успехе, так давайте приложим для этого все усилия.
– Уж я-то приложу, – мрачно пообещал Виктор.
С крыши донесся шорох, и отряд уже привычно сместился к противоположной стороне улицы, дабы им на голову снова не свалился кусок шифера.
– Опять он, – проворчал Ворон, – надо придумать, как убить эту тварь, иначе не видать нам спокойного отдыха.
Ольга кивнула:
– Да. Нечего и думать о ночном путешествии, имея за спиной это чудовище.
– Значит, убьем его, и дело с концом, – равнодушно отозвался Пустынник, как будто речь шла о мелкой шавке.
– Меня ободряет твой оптимизм, – хмыкнул Макс.
– Я рад. Потому что убивать его будем именно мы с тобой.
Наемник на время потерял дар речи.
– Вдвоем на этого монстра? Ты в своем уме?! Только не говори мне, что ты таких десятками валил, когда в Москву ходил! – сказал он, когда снова смог говорить.
Сталкер остался совершенно невозмутим:
– Я никогда не сталкивался с такими, как этот. В противном случае мне не нужна была бы помощь.
– А почему вдвоем?..
– Да, почему? – забеспокоилась и Ольга.
– Потому что третий лишний на этой охоте.
Макс махнул рукой:
– Ну и ладно, я так я. Только почему? Потому что…
– Потому что только перед тобой у монстра не будет психологической доминанты.
– А если попроще?
– Люди боятся алчущих уже только потому, что они – алчущие. Ты дрался с ним один на один, победил и теперь понимаешь, что не так страшен черт, как его малюют.
– Так тому и быть, – вздохнул Макс. – К тому же гораздо приятнее убивать этих тварей, глядя в их мерзкие гаснущие глаза.
Он ухмыльнулся в предвкушении боя и с отрешенным удивлением подумал, что не просто не боится алчущего, а даже жаждет этой встречи. В конце концов, у него, Макса, есть еще одно преимущество перед монстром, о котором Пустынник не знает. Алчущий – просто слабак, не сумевший убить себя вовремя. А вот сам Шрайк не боится ни схватки, ни смерти.
«Тебя ждет сюрприз, тварь. Ты будешь сражаться с таким же, как сам, с той разницей, что для тебя это будет первый равный бой в жизни, а для меня – нет».
Макс ухмыльнулся еще шире, чем слегка удивил тех, кто в этот момент видел его лицо.
Здание, выбранное для ночевки, оказалось офисным, изнутри очень похожим на мэрию Университета.
– Я бы почувствовал себя как дома, – заявил Петруха, – если б сюда еще жирную харю Игнатия Петровича…
– Прибитую к стене гвоздями, – тотчас же отозвался Сергей, и оба расхохотались.
Латышевский улыбнулся в усы:
– Игнатий Петрович бы подумал, что это не смешная шутка.
– А мы с Петрухой думаем, что это вообще не шутка, – парировал тот.
– Сворачивайте балаган, – потребовал Игорь, – тут более уместна была бы харчевня с горячим меню…
– …рулеткой и шлюхами! – закончил мысль Петруха.
– Да я бы только на третий пункт и то согласился бы, – вздохнул наемник.
– Увы, шлюх не будет. Будет только горячее меню… Вам чего подать – тушенку с галетами или галеты с тушенкой?
– Давайте я кашу сварю, – предложила Ольга, – а то мы нормально кушали только вчера, все тушенка да тушенка.
– Это дельная мысль.
Здесь, в кабинете какого-то давно умершего начальника, закрыв единственную дверь и подперев стулом, люди почувствовали себя в относительной безопасности. Благо всего лишь второй этаж, окна забраны прочной, хоть и крепко поржавевшей решеткой.