Макс подтолкнул Киру в угол, где сбились в кучу плачущие женщины и дети. Ему было немного жаль их — возможно, некоторые их них любили своих похитителей, а детишки попросту остались без отцов, хоть и не понимали этого. Увы и ах, но мир вечной стужи — жестокий мир.
Четырехлетняя девочка с криком «Мама!» бросилась к Кире, и та, расстегнув полушубок, села на скамейку, посадила дочь на колени и прижала к груди.
Макс чуть ухмыльнулся. Сильные женщины, способные держать в руках оружие, были его слабостью. Эта бестия как раз из таких — красивая и чертовски опасная в любой иной ситуации. Но даже сильная женщина с ребёнком становится уязвимой. По сути, Кира целиком и полностью находилась теперь в его власти, хоть, возможно, ещё не осознавала этого факта.
Макс повернулся к Вепрю, плотному крепышу средних лет:
— Степан, что дальше делать будем? — необходимость в позывных при личном разговоре отпадала, потому он обратился к собеседнику по имени.
— Чёрт его знает. Главный из заводских убит, его помощник тоже — одной гранатой накрыло. Что именно мы должны вернуть, остальные не знают. Вот так.
— Какие у них потери?
— Одиннадцать человек осталось всего. Возвращаться сейчас, как ты понял, не резон, да и не получится без транспорта. Женщины и дети ночью полтора десятка километров не одолеют.
Вепрь понизил голос:
— Меня вот что беспокоит. Люди из посёлка разговор один, они перед старостой своим в ответе…
— Иван Николаевич — председатель, — уточнил Макс, — таков его титул.
— Да хрен редьки не слаще. За твоих я тоже не знаю, а мои бугаи уже давненько, это, с женским полом не общались. Опасаюсь, как бы чего не вышло.
— Пленные поступают в распоряжение нанимателя, — напомнил наёмник пункт договора, — контракт есть контракт. За них ещё и премиальные.
Вепрь кивнул:
— Да я помню. Просто говорю — как бы чего не вышло.
— Не бери в голову. Если что — ствол в лоб и мозги на стенку. Шучу, ясен пень. Ты одного сегодня потерял? — перевёл разговор на другую тему Макс.
— Угу. Баран был да жлоб впридачу, чего греха таить. Даже и не жалко особо.
В этот момент вошёл Петр Ушинский — самый старший из тех заводчан, что остались в живых. Он был мрачнее ночи, и трое идущих за ним товарищей выглядели примерно так же. Шутка ли — потерять девятнадцать человек меньше чем за пять минут. Конечно, спросу с Петра никакого — не он же командир. Зато сейчас у него появилась возможность выдвинуться.
— Я только что говорил с Сатаной. У него нет потерь. Шрайк, у тебя что?
— Нет потерь, — отозвался наёмник.
— Здорово вышло, — желчно изрёк Ушинский, — у вас на полтора десятка всего один убитый. Нахрена было вообще вас подряжать на это дело, всё равно убитых куча!
— Мы нанимаемся для того чтобы делать дело, которое не могут осилить дилетанты, а не для того чтобы умирать вместо них, — парировал Вепрь, а Макс только фыркнул.
— Если б нас не подрядили, вы все бы уже умерли, — заметил он.
Ушинского не любил никто. Хитрый интриган, постоянно норовящий присвоить чужие заслуги, он уживался в довольно-таки дружном коллективе Завода только благодаря тому, что умел чинить оружие. И тот факт, что он оказался среди тех, кого Иван Николаевич послал в рейд, был весьма красноречив. Кажется, председателю Ушинский уже крепко поднадоел.
Тем временем он скользнул взглядом по группе женщин и остановился на Кире.
— Кажется, нам предстоит не такая уж и скучная ночка в награду за наши труды, — процедил он, обращаясь к своим дружкам.
Кира встрепенулась, услышав это, и в её глазах сверкнул недобрый огонёк. Всхлипывания остальных женщин стали громче.
— Я не думаю, что ты заслуживаешь награду за то, что закопался в снег глубже, чем те, которые погибли, — холодно ответил Макс.
— Ты оборзел, Шрайк? — процедил Петр сквозь зубы.
— Я просто выполняю работу, за которую мне заплатили, — улыбнулся тот, — пленные поступают в распоряжение нанимателя.
— А я, по-твоему, кто? — высокомерно заявил Ушинский.
— Мой наниматель — Сибиряков Иван Николаевич, — отрезал наёмник, — а ты просто недобитый дилетант. А теперь вали отсюда. Ты со своими людьми отправляешься назад, в посёлок, чтобы передать Ивану Николаевичу, что грабители перебиты и мы ожидаем транспорт для женщин и трофейного добра.
— Отличная идея, — ухмыльнулся Вепрь, — так тому и быть.
— Да как ты смеешь мне приказывать, ты… — зашипел Ушинский.
— Да упаси Господь. Я просто сообщаю тебе, что группы Вепря, Сатаны и Шрайка остаются тут. В двух домиках места как раз на два десятка людей. Аккурат для нас и для женщин с детьми. А вы как себе пожелаете. Хотите — идите домой сейчас, хотите — ночуйте на улице и идите домой утром.
Оба наёмника ухмыльнулись, и их подчинённые тоже начали расплываться в саркастичных и презрительных ухмылках.
Когда заводчан выдворили из дома, одна из девушек рискнула заговорить:
— Скажите, — обратилась к Вепрю, — а там все такие? Ну, наниматели ваши…
— Однозначно нет, — ответил за него Макс, — я вас уверяю, что глава посёлка вполне приличный человек, как и большинство других. Уродов вроде этого немного. Просто сюда, на бойню, послали нас, наёмников, потому что нас не жалко, и всякую шушеру, по которой тоже никто не заплачет.
— Так, разговоры разговорами, а я хочу жрать, — заявил Стикс, — тут же должно быть что-то съестное. Мне надоели сухари!
После простого, но обильного ужина люди начали укладываться спать. Похлёбка из сушёных грибов, картошки и хорошего свиного мяса, приготовленная во внушительной кастрюле девушкой по имени Татьяна, приятно отягощала желудок и располагала к крайне благодушному настрою. Кровавая бойня, разыгравшаяся здесь всего пару часов назад, постепенно отходила в прошлое. Женщины, если и горевали об убитых бандитах, то не показывали этого. Одних больше занимала забота о детях, другие с тревогой думали о том, что ждёт их завтра.
Макс проследил, как Кира накормила дочку, уложила спать и готовилась лечь спать рядом. Когда девушка случайно взглянула в его сторону, поманил её кивком головы и указал на скамью у камина, на которой сидел сам. Кира молча подчинилась.
— Тут вроде кто-то обронил, что первая из девушек была похищена два года назад? — негромко, чтобы никто не услышал, спросил наёмник.
— Ну и?
— Твоей девочке года четыре.
— И что такого? — с плохо скрытым беспокойством пожала плечами Кира.
— Ты не была похищена, я полагаю.
Девушка несколько секунд молчала, потом очень тихо сказала:
— Да, я сама присоединилась к ним.
— Я так и думал, — кивнул Макс.
— Что ты думал?! — тихо, но со злостью сказала та, — может, ты подумал, что моё поселение вымерло от какой-то заразы, включая отца Линды? Может, ты подумал, что мне совершенно некуда было деваться с двухлетним ребёнком в руках посреди снежной пустыни?
— Не надо оправдываться, — спокойно ответил наёмник, — я не собираюсь судить тебя. Я такой же убийца, как и ты. Убиваю других, чтобы выжить самому. Кстати, красивое имя дочурке подобрала. Спокойной ночи, Кира. У нас ещё будет время для… общения.
Он поднялся со скамьи и двинулся в другую комнату, где уже спали на полу Стикс и Серый, приспособив в качестве постели снятые со стен ковры.
Грабители жили в роскоши, отметил про себя Макс, снимая последний ковёр. Перед тем как лечь, он подпёр дверь в комнату стулом так, чтоб её нельзя было открыть бесшумно, и положил под подушку пистолет. Мало ли что. Людей Вепря и Сатаны он не опасался, зная их репутацию, а вот горлорезка Кира может выкинуть номер.
До рассвета оставалось около семи часов. Через четыре часа будет смена караула, в который, по договорённости между лидерами наёмников, входило по одному человеку из каждой команды, и заместо Ворона на стражу станет Стикс. А он, Макс, будет спокойно и сладко спать. Всё-таки, быть лидером иногда очень даже здорово.