В воздухе появилось огромное пятно света, какой-то сгусток, переливающийся всеми цветами радуги. Похожий на монету, поставленную на ребро и с силой подброшенную в небо, сгусток стремительно разрастался, затмевая собой солнце.
Лучники подходили все ближе, но Келемвар еще сопротивлялся судьбе. Ему послышался странный рев, но воин приписал это действию полученных им ран. Две стрелы уже пронзили доспехи воина, но он оставался глух к боли, жгущей правую ногу и левую руку.
Лучники наступали, готовые прикончить воина, но внезапно остановились.
Указывая на небо, разбойники попятились, и Келемвар решил, что они наконец истратили все стрелы. Двое из лучников даже бросили оружие. Опустив глаза, Келемвар заметил, что его тень быстро темнеет. На землю опустилось огромное черное покрывало, и разбойники, закричав что-то на непонятном Келемвару языке, бросились бежать со всех ног.
Келемвар взглянул вверх. И лучники, и все остальное было забыто. Сгусток увеличился, и воин резко отшатнулся, когда в небесной прорехе открылось нечто похожее на невероятно большой глаз, который, бросив вниз короткий взгляд, тут же исчез.
Оторвавшись от созерцания происходящего на небе, Келемвар посмотрел туда, где находились Миднайт, Кайрик и Адон. Он едва видел их из-за спустившейся тьмы, но все же сумел разглядеть, что двое из его товарищей еще живы и несут на руках третьего.
«Адон! – подумал Келемвар. – Наверное, негодяи убили несчастного, беззащитного Адона!»
Несмотря на потерю крови и причиняющую неимоверные страдания боль, Келемвар побежал навстречу друзьям.
Кайрик тоже видел огромный глаз. Голова вора запрокинулась, когда Миднайт с Адоном отнесли его к перевернутой телеге и положили там.
Земля содрогнулась.
– Не оставляйте меня, – взмолился Кайрик.
Миднайт смущенно посмотрела на него и ласково коснулась лица вора.
– Никогда, – сказала она.
За мгновение до потери сознания Кайрик увидел знакомую фигуру, пробирающуюся сквозь вихри песка и пыли.
Миднайт бросилась навстречу Келемвару, который силился преодолеть песчаную бурю; с помощью чародейки воину удалось добраться до перевернутой повозки. Особо мощный порыв ветра ударил им в спины. Дубовые доски жалобно заскрипели, затрещали и взлетели в воздух.
– Нужно сваливать отсюда, – закричал воин, но из-за воя ветра едва услышал собственный голос.
– Кайрик ранен. Мы не можем оставить его, – крикнула в ответ Миднайт.
– Кайрик?! – удивленно воскликнул Келемвар, и стена из пыли и песка устремилась к нему. Воин отвернулся от ветра. – Мы можем нести его?
– Нет! Адон позаботился о его ранах, насколько это в его силах!
Вдруг послышался слабый шипящий звук, и земля возле чародейки и воина превратилась в пар. Крошечные белые звездочки, потрескивая, образовали в воздухе круг, и перед друзьями, прежде чем чародейка успела поднять руки и произнести заклинание, разверзлась арка в рост человека.
Из арки появился старик с огромным посохом в левой руке. На его покрытом морщинами лице ясно читалось еле сдерживаемое раздражение. Низ лица был скрыт белоснежной бородой, лежащей на груди старца. Широкополая шляпа и простой серый плащ составляли одеяние новоприбывшего. Старец взглянул на Миднайт.
– Зачем ты вызвала меня? – спросил он.
– Я тебя не вызывала! – удивилась чародейка, широко раскрыв глаза.
Старец взглянул на разрастающийся в небе просвет. Поперек трещины метались удивительные огни. Сощурив глаза, старец указал на небо.
– Твоих рук дело? – спросил он у Миднайт.
– Но я ведь…
Чародейка начала было оправдываться, однако старик прервал ее, подняв руку, затем покачал головой и отвернулся.
– Знай, что существуют более легкие способы привлечь мое внимание. Например, ты могла бы прийти в Долину Теней.
– Эльминстер! – воскликнула Миднайт, но внезапный порыв ветра отрезал ее от великого мудреца.
Облако пыли развеялось, и чародейка заметила, что старый маг уверенно и быстро творит заклинание, которое туманом поднималось ввысь, рассекая ветер. Вскоре дымка вновь окутала Эльминстера, но через мгновение туман рассеялся, и мудрец опять предстал перед Миднайт.
– Ты хоть поняла, что сотворила? – спросил Эльминстер, указав на брешь в небесах, но ответа на свой вопрос ждать не стал. – Это Смертельное Заклятие Гериона. Заклинания такого рода запрещены, хотя нарушителей запрета наказать трудно, поскольку они обычно погибают до того, как заклинание вступает в полную силу! – Эльминстер перевел дыхание и продолжал: – Кроме того, сам Герион умер более пятидесяти лет назад.
Гул наверху усилился.
– Ты можешь его остановить? – прокричал Келемвар.
– Конечно могу! – громогласно ответил старый мудрец. – Или я не Эльминстер? Это заклинание записано у тебя где-нибудь?
– Нет, – покачала головой она.
– Ты можешь вызвать его как-нибудь иначе?
– Нет, – повторила Миднайт. – Я произнесла его случайно.
– Это хорошо. Считай, что тебя предупредили. Подобные заклинания очень опасны.
Небесная воронка понемногу стала уменьшаться. Эльминстер посмотрел вверх, отошел от Миднайт и Келемвара и сосредоточил свое внимание на дыре в небесах.
Воин и чародейка молча рассматривали старика.
Руки великого кудесника двигались с удивительной быстротой, сам же он тем временем глубоким и звонким голосом произносил нараспев какие-то слова. Поле искрящейся энергии окутало старца; поток звезд пронзил серый плащ. На лбу занятого ворожбой Эльминстера проступил пот, и крошечные светящиеся глаза начали плести паутину между пальцами мага. Однако, не успев достичь своего завершения, паутина разорвалась, и серебряный кружащийся диск повис в воздухе.
Эльминстер отдал приказ, и диск взметнулся вверх, стремительно увеличиваясь в размерах. Ослепительная вспышка – и небесная брешь медленно накренилась. Подобно воздушному змею, у которого обрезали нить, небесная воронка снижалась к земле.
– О боги! – воскликнула Миднайт, лишаясь сознания, когда воронка закрыла собой все окружающее пространство.
Когда же чувства вновь вернулись к ней, оказалось, что Миднайт стоит на том же месте, где и прежде, окруженная мраком ночи.
Эльминстер глубоко вздохнул.
Небесная воронка исчезла. Одинокий лучик света истекал из сияющего голубым огнем отверстия за спиной Эльминстера. Маг строго посмотрел на Миднайт.
– Никогда больше не делай ничего подобного, – произнес он.
Миднайт отчаянно закивала головой. Услышав стон, чародейка взглянула на Келемвара и обнаружила, что воин сидит на земле, схватившись руками за голову, раскачивается из стороны в сторону и тихо стонет.
Эльминстер шагнул внутрь светящегося отверстия, и Миднайт изо всех сил закричала, стремясь остановить мага.
– Ну, что еще? – снова показалась голова старца.
– Богиня Мистра… – начала объяснять Миднайт.
Эльминстер печально взглянул на чародейку.
– Богиня погибла, – договорила она.
– Я слышал об этом, – опустив голову, сказал маг.
Повернувшись, он скрылся в сияющей арке, и извивающиеся языки пламени охватили то место, где он стоял.
Миднайт осталась одна среди ночной тьмы.
– Но она просила сказать… – произнесла потрясенная Миднайт. – Она просила передать тебе… Эльминстер! – закричала чародейка, но ее отчаянный призыв остался без ответа.
Свет от зажженных факелов не мог рассеять ночную тьму, когда Миднайт и Келемвар отправились разыскивать Кайрика и Адона. Дважды звезды вводили чародейку и воина в заблуждение, увлекая их к дороге. Они звали своих друзей, однако на их крики никто не откликался. Но вот наконец они увидели Адона и Кайрика.
Сидя спиной к Келемвару и Миднайт, жрец не услышал их приближения и в испуге подпрыгнул, когда чародейка коснулась его плеча. Увидев друзей, Адон едва не заплакал от радости. Но когда Миднайт справилась о состоянии Кайрика, священнослужитель удивленно вытаращил на нее глаза. На его лице появилось паническое выражение, когда чародейка повторила вопрос.