Он сверлил взглядом Макса. Ньюмэн же сосредоточился на полировании ногтей, и, казалось, вовсе не слушает капитана.
- Как вы поймали Элис? – спросил Макс.
- Я же тебе сказал, придурок, наш информатор сообщил где вы будете. Сначала тебе и твоему голубку ласты завернули, а на той же точке через пять минут – твоей подруге.
«Она шла за мной. Она пыталась догнать меня» - сердце Макса забилось быстрее.
- Имя вашего информатора?- спросил Ньюмэн, беззаботно болтая ногой в воздухе.
- Откуда мне знать, черт тебя дери? Ты знаешь что такое анонимные информаторы, или нет?
Ньюмэн вздохнул.
- Ну и какой тогда от тебя прок?
Прежде чем Макс успел что-то понять, Адам достал из кармана пистолет, приложил его промеж глаз Вольфхаузера и нажал на спуск. Глухой щелчок и голова капитана полиции взорвалась. Макс стоял недвижно, словно его ударило молнией.
- Sic transit gloria mundi. Так проходит слава земная. Прошу прощения за эту некрасивую сцену, - сказал Ньюмэн, вытирая платочком пальцы, на которые попали капли крови. - Пройдемте обратно ко мне в кабинет, если вы не возражаете.
Когда Макс снова опустился в кресло, Ньюмэн поставил перед ним бокал с виски.
- Я не очень разбираюсь в алкоголе, но говорят, это хорошее.
Он улыбнулся краешком рта. Макс сдержанно поблагодарил. Перед глазами у него все ещё стояла картина, как это маленький человечек не моргнув глазом прострелил пленному голову.
- Итак, на чем же мы остановились? – Адам сел в кресло и закинул ногу на ногу. – Ах, да, относительно вашей судьбы, чаша весов, перепутье, да-да… Итак…
Макс, отпив глоток виски, оказавшегося действительным превосходным, поставил на стол бокал и теперь наблюдал, как его огибают голографические карпы.
- Люблю этих рыбок, - неожиданно сказал Адам, - прекрасный символ упорства и стойкости. Кажется, они просто биологический робот, у которого в голове только заложенная программа – есть, выживать, размножаться. Но их скрытая внутренняя сила, грация. Это меня завораживает. Хотя, не беспокойтесь, мистер Валенштайн, я прекрасно понимаю, что эти рыбки – не настоящие.
Макс внимательно разглядывал Ньюмэна. Затем поднял голову к потолку, к картине «сотворение Адама».
- Слишком прямолинейно, даже для меня.
- Что, простите?
- Не важно. Переходите к делу, Ньюмэн.
Он сложил пальцы домиком и уперся в них подбородком.
- Ладно, не буду, пожалуй, снова ходить вокруг да около, теряя наше с вами драгоценное время, мистер Валенштайн. Quid pro quo, услуга за услугу. Помогаете мне, а я помогаю вам.
Макс вздохнул.
- Фраза, которую я слишком часто слышу в последнее время. Разве могло быть иначе, да? Значит, на моей чаше весов теперь очередное задание, в котором мне могут пристрелить голову, в лучшем случае, или пожизненное заключение в тюремной капсуле? И вы называете это выбором? Очень удобно.
Адам развел руками.
- Мне очень жаль, что вы видите ситуацию исключительно в таком свете, но, увы, тяжелые времена требуют тяжелых решений.
- Тяжелые времена? – Макс обвел рукой обстановку кабинета. – Извините, мистер Ньюмэн, но мне кажется, лично ваши времени очень далеко отстоят от такой оценки.
Адам огляделся по сторонам.
- Прошу вас, мистер Валенштайн, не судите так поверхностно. Наружная красота это хрупкая вещь, и качнись маятник чуть-чуть не в сторону, всё, всё рассыплется, как карточный домик. Поверхностный идеал не всегда кроет в себе внутреннюю безупречность. Да, возможно, убранство моего кабинет отличается от грязной ночлежки, но сколь долго такая разница будет принципиальна?