Медленно, на цыпочках подошла к двери в квартиру и прислушалась. Тишина. Вдох, выдох. Проверила бронежилет, достала из-под курточки автомат. Надвинула на голову капюшон и опустила щиток, защищающий лицо. Руки немного дрожали. Она прицелилась в замок, чтобы очередью разнести его, как вдруг одернула себя. А что, если внутри не Богомол? А просто какая-то семья, спокойно дома ужинает – и тут она начинает стрелять? Откуда Ньюмэн взял эти адреса? Насколько это точная информация?
Выругавшись мысленно, она поколебалась ещё минуту и провела пальцем по сенсору на двери. Сейчас, искусственный интеллект попробует опознать гостя и предупредит хозяина квартиры, что на пороге незнакомец. Ей безумно захотелось, чтобы по интеркому ей ответил детский голос, и она могла бы спокойно уйти, так и не внеся хаос в чью-то спокойную жизнь. Но все было так же тихо.
Она снова вздохнула и выдохнула, нацелила автомат на дверь и длинной очередью, стараясь уводить её в пол, чтобы не задеть никого, кто мог стоять внутри, разнесла дверной замок в клочья.
Тишина. Никаких криков и стонов раненых, никто не взывает о пощаде и не умоляет о жизни. Перезарядила оружие. Толкнула ногой в двери, мысленно сжимаясь от ужаса увидеть на полу убитых. Но внутри было пусто. Длинная узкая комната, скорее напоминала заброшенный ангар, чем жилое помещение. Насколько хватало обзора, все помещение было заставлено лабиринтом стеллажей, ящиков и шкафов. Освещения с улицы было вполне достаточно, чтобы нормально видеть, и она медленно пошла вперед.
Аккуратно, приставными шагами, метр за метром, она продвигалась внутрь, разглядывая каждый угол через автоматный прицел. Когда она дошла, по ощущениям, до середины помещения, так и не обнаружив никого и ничего подозрительного, раздался грохот. От неожиданности она подпрыгнула и резко обернулась. Дверной проем был наглухо перекрыт стальной металлической дверью. Ей стало страшно. Она быстро озиралась, поворачивая ствол оружия во все стороны. Уловила на самом краю слуха тонкое жужжание. Развернулась на звук. На шкаф в паре метров от неё залез маленький робот. Напоминающий скорее консервную банку на шести кривых лапках, он казался маленьким и неуклюжим. В движении он и создавал это комариное жужжание. Робот остановился.
Треск она услышала одновременно с жуткой болью в груди. Инстинктивно, ещё не успев понять в чем дело – спряталась за железным шкафов. Эта маленькая неуклюжая железка открыла огонь по ней. Повезло, что в такую мелочь не влез бы крупный калибр, и бронежилет спокойно устоял. Он не спасет её от синяков, но по сравнению с тем, чтобы быть нашпигованной пригоршней свинца – сущая ерунда.
Не давая захватить себя панике она выстрелила в мерзкую механическую дрянь. Брызнул сноп искр, стук металла о металл и робот упал на пол, дергая лапками, как умирающий жук. Элис почувствовала жалость к этому маленькому нелепому созданию, пусть даже единственным его предназначением в этом мире - было пытаться убить её.
- Это было слишком просто, - вполголоса сказала она. – Один охранный робот не похож на запланированную рассчитанную ловушку. Может, этот бедолага действительно просто охранял чей-то склад забытого барахла?
Она снова услышала жужжание и в первую секунду решила, что подстреленный робот опять пришел в движение. Но потом поняла, что источник звука в другом месте. И уже не один. Казалось, что из каждого угла и щели выползают десятки новых роботов-охранников. Жужжание превратилось в адскую симфонию тревожного улья. А через пару мгновений треск очередей заполнил собой все пространство.
Элис казалось, будто она попала под мощный град. Пули не пробивали бронежилет, но тысячи одновременных колких ударов приходились по её телу. Уже даже не пытаясь целиться, она стреляла во все стороны, во все что двигалось. Вслепую перезаряжала и снова стреляла. Прыгала от укрытия к укрытию, стараясь не оставаться на одном месте. Вертелась, обороняясь, как разъяренная фурия.
Комната вспыхнула безумными огнями и звуками. Искры, скрежет, визг, лязг, трескот и дребезг. Содержимое ящиков разлеталось на куски. Пули выбивали пыль из стен и потолка. Роботы падали один за другим, но упорно, как маленькие камикадзе продолжали атаковать Элис. От боли в теле перед глазами плыли красные круги, текли слезы. Не защищенные броней руки сильно кровоточили. Она продолжала стрелять, пока оставались патроны. Когда сунув руку в разгрузку поняла, что патронов больше нет - замерла. В ушах стоял жуткий звон. Боль во всем теле одновременно казалась нестерпимой, будто её пропустили сквозь мясорубку. Но больше никто не стрелял.