Макс отрицательно мотнул головой.
- Великолепно, какой великий день, для нас всех.
- Что вы теперь с нами сделаете? Убьете?
Ньюмэн изобразил удивление.
- Побойтесь бога, мистер Валенштайн. Зачем и за что?
- Просто потому, что можете, разве вам ещё какие-то мотивы нужны?
Адам покачал головой.
- Разве вам не знакомо слово «милосердие», мистер Валенштайн? Убивать вас было бы нелогично. Вы свободны, можете заниматься, чем заблагорассудится. Передавайте привет Гаю и Элис.
- Гай умер.
- Что, простите?
- Они убили Гая.
- А, вот как. Очень жаль.
На лице Ньюмэна не было никакой подобающей эмоции. Макс внимательно разглядывал его.
- У меня есть вопрос.
- Конечно – спрашивайте.
- Что вы чувствуете?
- Простите, в каком смысле?
- Вы вообще что-нибудь чувствуете, Ньюмэн?
- Разумеется.
Макс посмотрел на холодные свинцовые волны, набегающие на песчаный берег.
- Что вы чувствуете, глядя на этот пляж?
- Эм. Красиво.
- Прекрасный ответ. А что вы чувствуете, глядя на то, как черепашка лежит на спине и дергает лапками, не в силах перевернуться. Не в силах снова почувствовать опору под ногами?
- Я не понимаю. Вы задаете все более странные вопросы, мистер Валенштайн. У вас последствия от ранения, возможно?
- Мне вот что интересно, Ньюмэн, вы сами-то знаете, что вы робот?
- Простите?
- Вы андроид, Ньюмэн. Вы только внешне похожи на человека, но внутри вас не плоть и кровь, а только холодное железо. Знаете ли вы сами об этом, вот, в чем вопрос.
Адам молчал. Его безупречное лицо выражало идеальное недоумение.
- Зачем вы так охотились за этой картой памяти? Держите в руках эту карточку памяти, но ещё не догадываетесь, что лично для вас она - как бацилла чумы? Убьет и вас и всех вам подобных раньше, чем успеете опомниться. Или наоборот? Хотите сами уничтожить большинство людей? Привести цивилизацию к торжеству машин? Таких же безэмоциональных, равнодушных ко всему?
Ньюмэн подровнял мизинчиком бровь.
- Очень сильное заявление, мистер Валенштайн. Полагаю, правда, некоторого рода специалисты назвали был его шизофреничным. Что же вы собираетесь делать, после таких обвинений? Убьете меня, пытаясь предотвратить предсказанный вами апокалипсис?
Макс покачал головой.
- Нет. Мне наплевать. Пусть ваш Город, ваша Республика, весь ваш проклятый мир, катится к черту. У меня остался один-единственный человек, который мне дорог. Возможно, это единственное, что я понял в этом чертовом городе.
Макс развернулся и ушел. Поднялся обратно на холм к Элис. Оглянувшись, увидел, как отъезжают черные машины. Их миссия была закончена. Макс опустился на колени и голыми руками начал рыть мерзлую землю. Ломая ногти, остервенело копал, не обращая внимания на боль. Элис рядом присоединилась. Копали долго, молча. Когда могила стала достаточно глубокой, Макс последний раз бережно поднял мертвого друга на руки. Опустил на холодный грунт, закрыл ему глаза и начал засыпать землей. Прихлопнул могильный холм рукой.
Он вытер накатывающие слезы.
- Спи спокойно, Гай. Пусть хотя бы в следующей жизни твои мечты сбудутся.
Элис подошла к нему, обняла, спрятала лицо у него на груди. Максу казалось, что даже сквозь одежду он чувствует её горячие слёзы. Обнял её в ответ, грязными, перепачканными в земле руками. Наконец, нашел в себе силы сказать то, что следовало бы сказать так давно.
- Для меня нет никого дороже тебя в этом мире.
Согнувшись, Макс уткнулся в плечо Элис, чувствуя пробивающийся тонкий запах вишни.