«Эйша!»
Нельсон кружил и скакал возле старого волка, лежавшего в кустах.
За ним, как это было в Рууне, ментальный крик пробился, сквозь деревья.
«Эйша вне закона! Гоните его, братья! Гоните его из леса!»
Тогда стая обрушилась на него и призыв эхом пронесся по долине, переходя от одной стаи к другой.
«Вне закона!»
Снова Нельсон бежал с поджатым хвостом. Перед ним были открытые равнины Аншана, в которых его ожидала смерть. В отчаянии он кружил, петлял, путал след, но волки клана гнали и гнали его без пощады. И не было возможности сбежать.
Лес поредел. В разрывы между деревьями он мог видеть открытые пятна равнины. Далеко за ней Аншан горел как огромная драгоценность меж зеленым лесом и рекой.
Он устал, загнан, полон отчаяния.
Вдруг, сверху, он услышал свистящий гром огромных крыльев и прыгнул, зарычав. Затем увидел, что это был Эйя и услышал, как его мозг обратился к нему с настоятельной быстротой.
«Сюда, чужак! Ты сможешь оторваться от стаи, если сделаешь так как я тебе говорю.»
Хуже ему все равно уже не было бы.
Орел взмыл снова, где он мог видеть маневры всей стаи и послал свою мысль Нельсону.
«Беги скорей этой тропой, чужак! Сейчас же. В поток. Плыви, плыви быстро, вверх по течению. Останься в воде, ветер с тобой. Сейчас же! Под прикрытие скалы и ползи тихо… тихо!»
Нельсон полз мокрый и дрожащий, слышал как стая потеряла его и удалялась. Внезапно Эйя снизился и приземлился на ближайшую скалу. Нельсон выполз из воды туда, где было суше и лежал, тяжело дыша.
«Мы подождем», – сказал ему орел и сложил крылья.
Нельсон какое-то время изучал его. Наконец он задал вопрос.
«Не понимаю. Почему ты помог мне?»
И Эйя ответил.
«Ншара послала меня».
12. Смерть в Аншане
Весь жаркий долгий день они прятались там, ожидая – огромный орел и человек, ставший волком. Это был засушливый сезон. Нельсон видел, как ручей нырял в скалу и пускал тонкие струйки, вытекающие в теплом спокойном воздухе. Весь лес, казалось, спал.
Они переговаривались мысленно.
Нельсон сказал:
«Ты, кажется, настроен ко мне дружески, Эйя. В зале Совета ты меня защищал. Я не понимаю».
«Ты спас одного из моего Клана от пыток Шэн Кара. Другой Крылатый это видел и рассказал».
«Понимаю. – Нельсон на время умолк. Затем сказал: – Я научился в лесу многим вещам, Эйя. Я научился многому от Эйши, тело которого мы делим совместно. Мне также хотелось бы поучиться и у вас, если это возможно».
Он поймал пристальный взгляд ярких, золотых глаз птицы. Взгляд был мудрым и понимающим.
«Это возможно, – произнес Эйя. – Расслабь свой разум».
Нельсон положил грубую волчью голову на лапы и закрыл глаза. Дневное тепло позволило ему легко расслабиться.
Он почти провалился в полудрему.
А затем его разум соприкоснулся с другим. Мудрым, более мудрым, чем у Эйши, с более старым разумом, изощренным и честным до беспощадности, острым как изогнутый орлиный клюв и когти – способным схватить, рвать и мучить мыслью, пока внутренние кости останутся голыми и честными.
Снова у Нельсона возникло ощущение, что мир в его глазах стал другим.
Он увидел всю долину Л'лана, распростертую перед ним, так далеко внизу, что огромные лесные деревья казались грубой текстурой, словно гобелен, покрывающий горные перекаты. Он видел высокие скалы барьерных утесов, взмывая и опускаясь в небе, беспокойно мотаясь на холодных ветрах, плечами рассекая облака снега, ликуя под солнцем.
В воображении в легкие просачивался тонкий и обедненный воздух, более пьянящий, чем вино. Он чувствовал режущую силу могучих крыльев и бросал себя вперед в ударные, кружащие вихри, которые несли его среди высоких вершин и доставляли такое же удовольствие, как пловцу борьба с прибоем. Он познал длинный свистящий натиск полета, изысканную точность накрененных крыльев, восхитительное чувство удара и убийства.
Все это и многое другое. Сплетни и свары с крылатыми, время мужания и юношества. Первый полет, когда юноша пробует крылья в голубой бездне, бьет ими, наклоняет, удерживает. И долгое молчание, когда Эйя и другие, подобные ему, сидели на высоких навесах на утесах, размышляли и обдумывали – думали как люди. Среди огромных высоких просторов их мышление было широким, как небеса, и чистым, как снег.
Здесь вновь, более ясно и сильно чем ранее в старом мышлении Эйя, Нельсон почувствовал могущество кланового права и Братства. Л'лан был миром завершенным. Не имело значения, какой социальный порядок царил между человеком и животным во внешнем мире, здесь было право Братства. Грубая, но очевидная параллель тирании и демократии пришла ему на ум.
Внезапно он начал проверять Шэн Кара. Слен, Пит Ван Восс, да и он сам, были пропитаны ненавистью. Не в первый раз он перелистал назад годы своей жизни и осознал жгучее раскаяние.
Мрачно он подумал:
«Никто из нас не живет так, чтобы время от времени не испытывать чувство стыда. Это не конец мира».
Какое-то время они молчали, потом Нельсон спросил:
«Почему Ншара послала тебя?»
«Она сама тебе скажет об этом, – ответил Эйя. – Жди.»
Долгие часы стоял полдень. Увядший лес замер и под деревьями засели разведчики кланов, выпустив когти и клыки, готовые к действиям и не спящие. На закате Эйя взлетел и в сумерках вернулся, ведя Ншару. Она сидела на черном жеребце, Хатхе, и поблизости был Тарк с высунутым языком.
При виде Тарка Нельсон вскочил, ощетинившись. Но тот опустился в прохладную воду и перекатывался в ней наслаждаясь.
«Долго бежать из Рууна в сухой сезон», – пришла его мысль. Он куснул воду, балуясь, как щенок.
Нельсон смотрел на Ншару, когда она слазила со спины Хатхи. Даже теперь, когда с его волчьим зрением все цвета превратились в монотонный черный и серый с бледной кожей, он подумал, что она самое премилое создание, которое он видел.
Он не сердился на нее теперь. Все это давно в нем перегорело и он знал, что во дворце Кри с ним могли бы поступить и хуже. Все что он запомнил, так это то, что Ншара заступалась за него и у нее на щеках были слезы.
Дикая надежда вспыхнула в нем – его собираются забрать назад в Руун и вернуть в его собственное тело.
Она угадала его мысли и сказала:
– Еще нет, Эрик Нельсон.
Все тело его поникло в слабом потрясении разочарования и затем он почувствовал руку девушки на своей лохматой голове и услышал ее мысль.
«Я не бессердечна, чужеземец. Мой отец дал тебе невозможную задачу. Я просила Тарка, Хатху и Эйя помочь тебе».
«Кри не знает этого», – проговорил Тарк, которого очевидно уговорили против его воли.
Хатха зафыркал и кивнул.
«Молния не сравнится с его гневом, когда он узнает об этом».
Нельсон сказал девушке.
«Вы делаете это не для меня».
Она взглянула на него и ответила.
– Одно следует за другим. Если ты потерпишь неудачу, мой брат Барин умрет. Мой отец пожертвует им, если будет необходимо, так же, как пожертвует мною или собой ради блага Кланов. Но я хочу его спасти. Так же, как и тебя.
– Это понятно, – угрюмо сказал Нельсон. – Ладно, я готов.
Но они в молчании ждали до полной темноты.
Затем Тарк поднялся и отряхнулся. Он приказал:
– Ты будешь ждать здесь, Ншара.
Когда она стала протестовать, все трое обрушились на нее с упреками, а Хатха отказался ее нести. Она проводила их до края леса и молчаливо стала ожидать. Затем ее личико прояснилось.
– Удачи, – пришла ее мысль и на мгновение, Нельсону-Эйше показалось, что это адресуется и ему тоже, Эрику Нельсону, отдельно от Барина и всех других.
Затем загромыхали крылья орла, поднимая его в небо, и трое из них, Тарк, Хатха и волк Эйша, молча выступили через равнину к Аншану.