На моей памяти только дважды на дороге появлялись путники и, как правило, это были знакомые нам люди, которые покидали город. В этот раз вереница где-то из десяти повозок тянется в нашу сторону и исчезает еще за одним холмом. Интересно, по какому такому случаю к нам едут гости? Ничего не понимаю…
Какое-то время мы наблюдаем за неожиданным караваном, а потом Рей решает толкнуть меня головой. Пока я отчитываю его за настырность, Патриция все так же мрачно вглядывается в клубы пыли на дороге. Она не любит перемены в жизни.
– Может, какие переселенцы после войны? Неудивительно, страна выросла… на целый штат. – Я невесомо касаюсь ее плеча правой рукой, а левой отвожу морду Рея в сторону. – Не переживай, сестренка. Как пришли, так и уйдут. Скоро же сентябрь.
– Каждый год одно и тоже, – тревожно бросает она. – Ладно, Франческо, начинай копать!
Быстро она взяла себя в руки. А жаль, я думал посмаковать вид, облокотившись на лопату, но нет же – копать!
– Давай, не знаю, под тем деревом? – предлагает сестра.
– Да какая к черту разница, под каким? Ни под ним, ни по другим нет золота!
Молодой кустарник стал жертвой рокового взгляда Патриции. Решив пожалеть его, я набрасываю пару лопат черной земли ей в сито, потом себе, и наконец, дружно пыхтя и причитая, мы спускаемся обратно к реке. Ну почему золото нельзя соскребать со стен, а вечно нужно возиться в воде? Ходить туда-сюда довольно тяжело, поэтому я поглядываю на сестру и стараюсь нагружать ее поменьше.
Солнце клонится к западу, и прямые лучи уже не пекут голову. Я даже подумываю надеть рубашку. Вода ледяная, сито полно камней. Улов настоящих золотоискателей! Отец продолжает спать, пока мы с сестрой воплощаем его мечты. Даже Хантер с Джейденом присоединились, роются в иле вдоль по ручью. Мы с Патрицией просто не можем усидеть на месте, нам нравится иногда взбираться на вершину холма. Но я дал себе обещание бросить сито в ближайший куст, как только небо хоть немного окрасится в закатные цвета. Рею не понравилось бегать туда-сюда, а вот топтаться на наших лунках в земле – очень даже. Так проходит еще пара часов.
Мы спускаемся в последний раз, когда отец машет нам, вероятно, призывая прекратить работу.
– После такого дня уже никуда не хочется: ни в салун, ни гулять, ни есть, только спать. – Я в сотый раз вытираю пот со лба и перевожу взгляд на сестру.
Она домывает свое сито, когда я «случайно» опрокидываю свое в ручей.
– Патриция, бросай эту ерунду и поехали домой. У тебя второе дыхание?
– Иди, я домою и приду! – кричит она, не отвлекаясь от своего интереснейшего занятия.
Махнув рукой на упрямицу, я иду к отцу: пора перевести дух. Джейден, к примеру, дрыхнет без задних ног, пока Хантер доедает бобы. На что только не толкает жизнь уставших людей. Я, скривившись, сажусь рядом, но от угощения отказываюсь. И вот то, о чем я говорил. Четыре мужика, два с половиной из которых в сознании, бездельничают, пока хрупкая девушка промывает землю! Я кожей чувствую, как отцу стыдно за нас, а ушами слышу беззаботный храп Джейдена. Может, он решил последовать собственному совету? Так или иначе, первым сдаюсь я, когда вижу, как сестра направляется не к нам, а вверх по холму. Сумасшедшая.
– Патриция! А ну живо возвращайся, пока мы не бросили тебя здесь!
Кажется, ее недовольный стон слышит вся долина. Вон пара птиц, испугавшись, взлетели. Сейчас кто-то настучит этим самым ситом мне по голове.
– Ну вы, мальчики, и слабаки!
Никто не решается с ней спорить. Вместо бесполезных склок мы бодро оттаскиваем Джейдена за ноги на траву и собираем вещи. Какой бы сильной ни хотела казаться сестра, я вижу: она тоже измотана и вот-вот уснет на ходу.
– Патриция, иди-ка ты в повозку. – Я пытаюсь вразумить сестру, но она лишь зевает и начинает таскать тарелки. – Упрямства, как в баране.
– Я все слышу!
Наконец мы кое-как укладываем вещи и запрягаем кобыл. Я свистом подзываю Рея; он, надо заметить, уже не так резво скачет к нам. Джейден и Хантер к тому времени забились в угол повозки и заснули, не успел отец стегануть лошадей. До дома ехать не меньше часа, и каждый пытается скоротать его с пользой.
Патриция сидит на краю повозки и болтает ногами. Хочется присоединиться к ней, но тело против еще одного испытания. А жаль! Закатные лучи уже ласкают изумрудную траву, а летний ветер, наполненный пыльцой луговых цветов, добавляет волшебства последним минутам дня.
Я дергаюсь, пытаясь еще раз встать, но усталость сильнее меня. Родная земля горит, реки наливаются алой кровью, и все это происходит без меня, а вот Патриция, переполненная упрямством, прощается взглядом с горами. Секунда перед кромешной тьмой окрашивается странным сиянием, исходящим от руки сестры.