– Франческо! Привет! Когда урожай?! – Миссис Смит, лавочница, машет мне рукой.
На свой вопрос она едва ли ждет ответ. Всем известно, что в сентябре-октябре мы начнем активно завозить товар на рынки. Мы чуть ли не главные поставщики продуктов в город, а наш хлопок – уникальная для штата культура [3] – ценится далеко за пределами ранчо. Я сильнее пришпориваю Рея, желая быстрее добраться до салуна.
– Привет Элис!
Я влетаю в помещение как обычно – громко стукнув дверьми, заставив пьянчуг покоситься на меня. Недовольное ржание Рея режет слух, но я так соскучился по подруге, что не оборачиваюсь. Он в специальном стойле, у него есть вода и тень, переживет, пока я час-другой пообщаюсь и выпью. Я ищу взглядом Джейдена: со слов Хантера, он тоже в городе, и уж кто-кто, а он-то любит опрокинуть стаканчик-другой и отвесить пару сомнительных комплиментов Элис. Но брата что-то не видно.
Мне везет: посетителей немного. Они тут обычно двух типов, те, кто только пришел и с энтузиазмом ищет смысл жизни на дне бутылки, и те, кто не успел уйти со вчерашнего дня. Нет, «Черная кобыла» – не круглосуточное заведение, но некоторые пьяницы весят как отъевшиеся к зиме хряки, не разбудишь, не выкинешь. У старенького пианино сидят то ли двое, то ли трое, тень падает: не поймешь, за одним столиком кто-то спит, пара отцовских друзей общаются за кружкой пива у стойки. Я подхожу с правого фланга и прячусь в тени. От радости мне кажется, что я сейчас выпрыгну из штанов.
– Налей мне бурбона, иначе я умру прям за стойкой! – Мои глаза, наверное, горят, а деньги рассыпаются, как у нетерпеливого ребенка зажиточного ранчеро. Похоже на правду, если опустить слово «зажиточный». – После вчерашнего мне нужен литр бурбона, неделя отдыха и год тишины!
Элис усмехается и наливает мне в стакан напиток, ворча:
– Сколько раз просила не называть виски бурбоном. Да, я прекрасно знаю, что он сделан на кукурузе, но технология схожа. В прошлый раз спор, виски или бурбон, сломал стол, три стула и пять зубов! Пей что дают и не жалуйся!
– Спасибо.
Смотреть на нее и не улыбаться в ответ практически невозможно. Она невероятна: длинные черные кудри, чуть выгоревшие под калифорнийским солнцем, бронзовая кожа, светлые глаза, заостренные черты лица, пышная грудь и осиная талия. Только ружье ее отца спасает невинность Элис.
– Чем ты там вчера занимался? – участливо спрашивает она.
– Тем самым делом! – шутливо восклицаю я.
Думаю, меня слышат даже крысы под половицами.
– Тем самым… – вторит она тихо, мрачнеет и вдруг наклоняется ближе.
Мгновение я думаю, она поцелует меня, и это заставляет язык прилипнуть к нёбу. Но она лишь еле заметно косится в темный угол с пианино и понижает голос:
– Франческо… Не обсуждай это дело сегодня и сейчас. Через пару минут поясню. – Она выпрямляется и говорит уже громче: – Ты надолго?
По ее натянутой улыбке я понимаю: меня просят незаметно сгинуть с глаз. Да что с ней? А я уж думал, день налаживается!
– На самом деле нет. – Голос предательски дрожит. Неудивительно, что Хантер раскусил меня за пару секунд. Жаль, нельзя посадить Рея за стойку, он бы отлично прикинулся дурачком и еще лучше урвал когти, точнее копыта. – Я ищу Джейдена и Патрицию. После работы на поле мы договорились сходить к тебе, да вот только, видимо, для меня работа оказалась чуть тяжелее. Я проспал до обеда, а они под шумок сбежали в город. – Я отпиваю бурбон, морщусь и жду, пока Элис даст мне хлеба. – Хорош. – Я вижу, как она закатывает глаза и хочет дать мне по лбу бутылкой. – Не кипятись. Так что, не видела моих родственничков?
– Ни одного, ни второго. Салунов много.
– Но ты-то одна. – Я улыбаюсь ей.
Все считают долгом пофлиртовать с Элис. Чем я хуже? Тем более от меня ее не тошнит, по крайней мере, я на это искренне надеюсь. Краем глаза я в тот же миг замечаю, как люди у пианино – все же трое – переводят заинтересованные взгляды с меня на свои карты и продолжают разговор. Наверное, подумали, что очередной мальчишка решил попытать счастья с юной красавицей.
– Так какие новости, Элис? Кто знает, когда я смогу еще раз заглянуть в твои прекрасные глазки!
– Заканчивай цирк, Франческо. Я знаю, что ничего, кроме долины, не занимает твоей головы! – Она улыбается и для пущего эффекта бьет меня полотенцем. Все, бдительность подозрительных людей усыплена алкоголем, картами и нашей неловкой игрой во влюбленных. – Те люди спрашивали о какой-то семье Дюран. Приехали из центральных штатов, между прочим. Двое – те еще бугаи, третий поменьше. Неземной красоты, но с хитрыми глазами. – Она говорит глухо, но будничным тоном, чтобы не привлекать внимания. – Им интересна кукуруза, Франческо. И все мы знаем почему, так что допивай бурбон и езжай домой. Лучше поговорить потом.
3
Хлопок в Калифорнии официально и массово начали выращивать только в 1860-е годы. Все предыдущие попытки ранчеро и фермеров выращивать его были локальными и чреватыми риском.