— Ложись отдыхать. В пять утра выезжаем на базу. На разбор. Туда уже стукнули.
Глава 1
Мордой о дно
Даже столкнувшись с откровенным свинством, нужно уметь вырезать из него ломтик бекона.
— Эй, вставай. Давай, тебя Камрад во дворе ждёт, — толкал меня в плечо светившийся с фишки Выдра.
Я посмотрел на часы — половина пятого. Пока я одевался, заметил, что Шум тоже не спит.
— Ты чего? — спросил я его. — Спи, давай.
— Нахуя вы на базу? — Шум стоял на фишке ночью, когда Камрад сказал мне об этом, и, видимо, услышал.
— Не знаю, братан. Приеду, расскажу.
Я соврал. Я знал, зачем меня с Камрадом вызвали на базу отряда. Пропесочить, разъебать и наказать. Уложив спальный мешок в чехол, я подвинул его на матрасе ближе к лежащим рядом вещам. Потом обулся и вышел из комнаты на первом этаже, в которой я занял для себя спальное место, когда мы заселялись в этот особняк. Весьма небедный гражданин проживал в нём до того времени, когда война подобралась к его дому. Два этажа по четыре комнаты в каждой; удобная веранда на третьем этаже, охватывающая двести семьдесят градусов обзора на господствующей высоте; трёхкубовый пластиковый бак в технической комнате третьего этажа для водоснабжения кранов на кухне, душевых комнат и туалетов, коих бывший хозяин дома сделал по одному на этаж.
— Проснулся? — Камрад наливал кипяток в кружку, и, судя по запаху из открытого пакета, это был кофе. Хороший кофе, не из сухого пайка. И не местный арабский ширпотреб, в который зачем-то добавляют кардамон.
— Кофе будешь? — спросил он меня.
— Не откажусь. Тем более, что не херню пьёшь, судя по запаху.
— Да, прикупил недавно на базе.
Залив ароматные гранулы кипятком и добавив половину разовой упаковки сахара из сухпайка, я закурил и, смакуя напиток через затяжку, почувствовал, как просыпается организм.
— Не буду долго сиськи мять, — своим обычным и спокойным тоном начал Камрад, — нас с тобой сегодня будут рвать. Лично мне, да и всем здесь, плевать на этих пидоров из ИГИЛ, как и плевать на то, какой смертью они сдохнут. Тут дело не в этом. Я с некоторых пор стал замечать, что кто-то подстукивает наверх на меня или на моих бойцов. Этот раз — не исключение. Кто-то роет под меня. Ты в этой ситуации всего лишь средство.
Я молчал, слушал, не перебивая, и пил кофе, закуривая уже вторую сигарету.
— Я не так много о тебе знаю. Ты взрослый мужик, служил в ОМОНе, офицер, спецура и всё такое… Возможно, у тебя есть веские причины так поступать. За почти три месяца я не видел за тобой косяков. По штурмам и по службе в общем — тоже всё ровно. А тут… Короче, разъёбывать и поучать тебя я не собираюсь. Но я хочу, чтобы ты вот что понял: это для тебя тут Крестовый поход, а для меня — всего лишь работа. Дай мне слово, что больше такое не повторится. Слово офицера.
— Обещаю. Извини, что попал из-за меня, — ответил я взводнику.
— Добро! — выдохнул Камрад. — Отдай часы и телефон Шуму. Пусть он отдаст твой ствол и БК к нему старшине.
Надень под свою горку термуху[3]. И не спрашивай меня, зачем, — сказал он мне, увидев, что я уже открыл рот для вопроса.
Я поставил пустую кружку на ящики от БК, которые служили импровизированным столиком у входа в дом, и вернулся в свою комнату. Достал термуху из редака[4], снял наручные часы, достал телефон из внутреннего кармана и отдал их до сих пор не спящему Шуму. Указав на свою кучу вещей из брони, каски, разгрузки и редака, я сказал ему шёпотом, чтобы не разбудить спящих:
— Присмотри за шмотьём, братан. Мой ствол с БК отдай утром Куску. Потом всё обговорим. Давай, я поехал.
— Давай, Лёха, — Шум чувствовал ситуацию, — береги себя.