— Разрешите идти? — спросил особиста Камрад.
— Валите оба отсюда!
Глава 2
/Шум. В то же время/
Легко принимать свободу как должное, если никогда её не лишался.
Рано утром, когда было ещё темно, мне приспичило поссать. Видимо, выпитый после моей смены на фишке чай просился наружу. Наручные часы показывали четыре часа утра. Быстро справившись с помощью «младшему брату», я решил постоять немного на улице и подышать свежим воздухом вместо спёртой вони берцев внутри дома. Ночь здесь отличается от той, которая у нас дома. Отличается всем. Звуками, запахами, даже звёздное небо кажется другим.
Мне вспомнились слова Камрада, когда я стоял на фишке сегодня. Он отправлял спать Лёху, моего зёму. Что ему грозило за то, что он прилюдно освежевал пойманного урода? Перевод в «пятисотые»? Несколько суток ареста? Или высылка домой? Последнее хуже всего. Да, он поступил неосмотрительно импульсивно и, в какой-то мере, я был к этому причастен, выявив в кучке уцелевших после нашей засады русскоговорящего наёмника. Да, мы тут тоже не помидоры подвязываем. Просто та груда фарша, которая осталась после приложенной руки и ножа моего друга, выбрала не ту сторону конфликта. Такие всегда были. И во время войны в Афгане, и в первой, и во второй Чиче[6], и здесь. В обратной ситуации на его месте мог оказаться и я, и Лёха. Всё просто.
«Ладно, нужно ложиться и постараться поспать ещё немного», — подумал я, посмотрев на Выдру, дежурящего на фишке и вглядывающегося в ПНВ[7].
Пробираясь по комнате к своей лежанке и стараясь не шуметь, я всё же споткнулся о чьи-то ноги. Но храп их обладателя, а это был срущий без меры последние несколько дней Мэни, даже не прервался.
Стоило мне укутаться в свой спальник, как послышались шаги. Кто-то без всякой осторожности тяжело ступал берцами и направлялся именно в мою сторону. Это был Выдра, спустившийся с фишки. Зайдя между моей и Лёхиной лежанкой, он стал толкать его в плечо:
— Эй, вставай. Давай, тебя Камрад во дворе ждёт, — хорошо, что хоть шёпотом, будил Выдра моего кореша.
— Угу… — буркнул Лёха и стал потягиваться. Зашуршав одеждой, он стал одеваться. Потянувшись за берцами, посмотрел в мою сторону и тихо спросил:
— Ты чего? Спи, давай.
— Нахуя вы на базу? — спросил я его. Ляпнул первое, что пришло в голову.
— Не знаю, братан. Приеду, расскажу.
Свернув свой спальник и не зашнуровав обувь, он тихо выбрался из комнаты, а я, перебив сон, мусолил свои мысли. Вскоре вернувшийся Лёха стал рыться в своём редаке, что-то оттуда доставая. Свернув какие-то шмотки в охапку, он повернулся ко мне и, указывая в полумраке на свои вещи, прошептал, протянув мне свои наручные часы и мобильный телефон:
— Присмотри за шмотьём, братан. Мой ствол с БК отдай утром Куску. Потом всё обговорим. Давай, я поехал.
— Давай, Лёха. Береги себя.
— Заебутся, — ответил он мне и вышел из комнаты.
Послышался звук приближающегося автомобиля. Через несколько минут этот же звук уже удалялся, увозя моего друга на «судилище».
— Подъём, джентльмены! Разминаем жопы и смываем остатки ночных поллюций с лиц соседей по койке! — противный голос Гремлина вырвал меня из сна. Замок часто был беспардонен по отношению к бойцам и в очередной раз благоухал быдловатостью во всей своей красе.
— А где Борзый? — поинтересовался Гремлин. — Ему на фишку заступать.
— Он уже заступил, — ответил замку из-за его спины Папай, — меня сменил только что.
— Вставайте уже, тюлени! — Гремлин понял, что доебаться к Борзому, одному из тех, кто молчаливо показывал ему своё презрение, не получилось. — Сегодня вам будет, чем заняться!
Неспешно одеваясь, все выходили во двор, где хозяйственный Кусок уже колдовал над газовой горелкой. Пятилитровый чайник уже закипал, все потянулись за своими кружками и упаковками с чаем и кофе.
— Привет! — поздоровался я со старшиной, подойдя к нему. — Помочь?
— Нет, спасибо, Шум. Мне взводный ночью сказал, что ты мне ствол Грешника отдать должен?
— Да, — ответил я, — давай после завтрака отдам?
— Хорошо, не вопрос, — старшина повернулся к газовой горелке.
Мне хотелось пробежаться, чтобы размять мышцы, на брусьях или на турнике повисеть. Но за неимением ни того, ни другого, и учитывая заминированную нашими же сапёрами прилегающую местность, мне оставалось только поотжиматься в упоре лёжа. Ополоснувшись технической водой и заварив чай в кружке, я стал рыться в своём редаке. Нужно было поесть, чтобы принять лекарство. Сегодня именно день его приема, а принимать цитостатики[8] на голодный желудок нельзя. Их побочка выражается в дисбактериозе, которому тут и так все подвержены чаще или реже. Отдельный подсумок с моей вторичной аптечкой всегда болтался на ремне моих брюк, где бы я ни находился. В нём кроме цитостатиков, закупленных мной перед поездкой сюда, также находившись упаковки с амоксиклавом и имодиумом. Частые позывы «сгонять к белому камню» приходилось гасить своими силами и средствами.
8
Цитостатики — группа противоопухолевых препаратов, которые нарушают процесс роста, развития и механизмы деления злокачественных клеток в организме.