Сегодня как раз понедельник, но, поскольку отложенных партий нет, получился дополнительный выходной. Оно и понятно, понедельник — день тяжёлый, позади две боевые партии, пусть обе и закончились вничью.
Теперь можно перевести дух. Оглядеться, даже и буквально: погулять по городу, посмотреть, что и как.
Неспешно.
Накануне мы купили путеводитель с картой города, внимательно изучили, и сейчас, сверяясь с ней, идём просто так. Без цели.
Туман за эти два дня стал ещё гуще, так что перед нами кисельный город. А кисель молочный. Но мне гулять полезно и в туман тоже.
Первым делом зашли в банк. Банков в Стокгольме много, но мне нужен скандинавский, SEB, он сотрудничает с Дойче Банком и выдаст мне денежку с минимальной комиссией.
Когда мы вшестером вошли внутрь, народ поднапрягся. Капитализм, тут у них банки грабят, вдруг и мы — грабители? А что, шестеро мужчин сурового вида, одетых в стиле фильмов нуар, при портфелях из тех же фильмов, больших портфелях, в таких много что уместить можно. Сейчас как достанем из портфелей автоматы, как начнем грабить!
Но никто никого не грабил. Я взял наличности, не много, не мало, а средственно, Зачем мне много? Когда я ездил со своей командой, — одно. Gens una sumus, да. А теперь…
Теперь не то. Теперь начальник Миколчук. Общее руководство, так сказать. И под его руководством я должен победить.
Гуляем дальше. По пути попалась книжная лавка средних размеров. Зашли, конечно. Вся наша дружная команда со мной. Терпят, куда им деться. А и в самом деле, куда?
Тут никто нас не испугался. Не грабят книжные магазины. Не принято.
Шведский язык схож с немецким, но схож — не значит понятен. По счастью, приказчик говорил по-немецки, и мы друг друга поняли. Он меня даже узнал. Неудивительно, в каждой газете есть спортивный отдел, и в каждом спортивном отделе есть статья о матче Чижик — Ларсен. С картинками. У шведов, конечно, своих спортсменов много, самого крупного калибра, Борг, Стенмарк. Но и шахматы в почете, Андерссон — крепкий гроссмейстер. И шведы шахматы любят и ценят, как и во всей Скандинавии.
Я спросил, есть ли в магазине книги шведских авторов на русском языке.
— Нет.
— А есть ли книги шведских авторов на немецком языке?
— Да.
— А есть ли среди них что-нибудь для человека, занимающегося напряженной умственной работой и желающего в промежутке почитать что-нибудь занятное, но не слишком мрачное? Вроде детективов Пера Валё?
— Может быть, подойдет сам Пер Валё?
— А что именно?
— Его последняя книга, «Террористы», о комиссаре Мартине Беке. В этом году переведена на немецкий.
— Давайте! А на шведском есть?
— Конечно.
— Дайте обе. А книги на английском языке есть?
— Во множестве. Англия, Америка, переводы с шведского на английский, — приказчик показал мне стеллажи.
— А переводы с русского на шведский?
— Есть! Чехов, Толстой, Достоевский.
— А поновее?
— Есть и поновее.
— Покажите!
Меня подвели к полке русской литературы. Шолохов, Пастернак, Солженицын — и братья Стругацкие, «Трудно быть богом», «Отель „У погибшего Альпиниста“» и «Пикник На Обочине».
— А еще есть?
— А еще… нет. Мало переводят.
— Как? Нет Чаковского? Нет Маркова?? Нет Софронова? Нет Коптелова?
Приказчик выглядел смущенным, но был твёрд:
— Нет. А кто это?
— Крупные советские писатели… А «Искусство войны» — есть?
— На английском, на немецком, на французском?
— Это он того… провоцировал, — сказал Антон, когда мы вышли из книжной лавки. — Не может же такого быть, чтобы в Швеции, да не знали Чаковского! Раскупили, конечно, раскупили…
— Несомненно, — ответил я. — Стругацких не раскупили, а Чаковского и Маркова раскупили. Люди труда понимают, что такое настоящая советская литература, — но развивать тему не стал. Не хотелось.
Кто?
Кто предатель?
Нет, не так.
Кто такая баронесса Тольтц? Точно ли моя бабушка? Ага, я доверчивый, конечно. И даже если бабушка, то всё-таки кто она? Участница Русского Общевоинского Союза, наследника Врангеля, ставящего своей целью свержение Советской Власти и проникшего во все звенья государственного аппарата? Или, напротив, агент КГБ, проникшей в белогвардейскую организацию?
Все — непроверяемо, и, следовательно, недоказуемо.
Теперь о предателе в команде.
Кого он может предать? Меня?
Среди шахматистов немало рассказов о том, как некий гроссмейстер работал, к примеру, на команду Таля, а сам тайком передавал секреты Ботвиннику. Или наоборот. Исключить не могу — это я про Таля, Ботвинника и прочих. Но я в свою шахматную оружейную никого не пускаю. Никого — совершенно. Даже Антона. Так что передавать врагу — это Ларсену, что ли? — нечего.