— Что же это вы, Михаил Владленович, — с деланным сочувствием спросил Миколчук.
— Я ничего. Устал. Думаю, мероприятие в посольстве слишком взволновало меня. В игровой день нужно на игру настраиваться. А мероприятие устраивать в выходные дни.
— У вас все выходные в будние дни (вот уже и «у вас», дистанцируется!), а в будние дни в посольстве все заняты, знаете ли.
— Знаю. Кстати, а где господин Дурной Глаз?
«Дурным глазом» шведские газеты прозвали Фролова, который обыкновенно садился поближе к сцене и пялился на нас, посылая мне лучи силы, а Ларсену — лучи смерти. Ну, так писала желтая пресса. Ларсен на это лишь усмехается, а ведь другой мог и бы и протесты подавать, скандалы закатывать.
— Живот схватило у Фролова. Съел что-то не то, — ответил Миколчук. — С середины игры и сорвался в туалет. А потом вы пешки стали терять. Сначала одну, потом другую.
— Не терял, а жертвовал, — парировал я, хотя на самом деле отдал пешки даром. — Но ели мы одинаково, в одном месте, а неполадки у одного Фролова. Бывает, конечно…
Мы стояли в холле, пора бы и уходить, однако Фролова всё не было, и не было.
Миколчук колебался. Самым молодым среди нас был Нигматов, но после покупки Нордибеком спортивного «Вольво» его место в таблице Миколчука взлетело до небес. Кудряшова? Миколчук, уже пытался пару раз загрузить его мелкими поручениями, но я сказал, что Антон — мой тренер, сделав упор на слове «мой». Миколчук и отстал. Геллер? Ну, это вовсе никуда не годится, участник войны, гордость советских шахмат будет бегать по туалетам?
Ситуацию разрядил я, сказав, что и сам не прочь заглянуть в известное место, туда, куда сам царь пешком ходит.
Нет, за сценой был туалет для игроков, пять часов игры — не шутка, но ещё великий Пирогов учил никогда не упускать случая.
А вдруг и короля встретим?
Короля мы не встретили. Никого не встретили. Не было Фролова в туалете. Совсем не было, как сказал Нордибек. Вроде бы по-русски не безупречно, но очень точно.
— Он никому ничего не говорил? Может, собирался куда-то? — хватался за соломинку Миколчук.
Нет, не говорил. Никому.
Совсем никому.
Глава 9
Таяние айсберга
После завтрака мы собрались в холле отельчика.
А где нам ещё собираться? В номере? Так номера у нас небольшие, для собраний малоприспособленные. Это не апартаменты Лас-Вегаса. Холл побольше номера, и посторонних здесь, в общем-то, не бывает, так что — сойдёт.
Мои соратники анализировали позицию до глубокой ночи, почти до утра, и вот теперь стремились поделиться плодами коллективного разума.
Докладывал Ефим Петрович, а Нордибек и Антон, расставив позицию на доске (понятно, принесли свои шахматы), ему ассистировали.
— Позиция не исчерпала возможностей защиты. Здесь имеются три основные идеи. Все они не гарантируют ничью, но путь к победе чёрные ещё должны найти, что не так-то просто, — и потом мы в течение полутора часов работали над позицией вчетвером.
А Миколчук ещё до завтрака отправился в посольство. Вызвал такси, не считаясь с расходами, и отправился, наказав нам ждать, к телефону не подходить, никому интервью не давать, и вообще на улице не показываться.
Вот так!
— Что ж, благодарю, — сказал я команде. — Будем сражаться, «Варяг» не сдаётся.
Все вздохнули, то ли облегчённо, то ли обречённо. Две пешки — это две пешки, а Ларсен гроссмейстер могучий. Другие до полуфинала не доходят.
— А теперь — отдыхать. В сад, все в сад!
Обыкновенно мы гуляем в Королевском Парке, но сегодня Миколчук отдал недвусмысленный приказ — не высовываться.
Мне вообще-то на этот приказ наплевать. Но остальным нет.
И мы пошли в сад при отельчике. Солнышко то показывалось, то пропадало, ветерок слегка обдувал разгоряченные головы, зачем нам Королевский Парк?
Я читал «Террористов», продвигаясь в познании шведского, потом включил «Грюндиг» — послушать, как шведы сами произносят свои слова.
«Радио — Швеция» пугала евротерроризмом. Фракция «Красной Армии» похищала и убивала немецких политиков. Точнее, западногерманских. Ну, это Россия проходила сто лет назад — народовольцы, Александр Ульянов, эсеры, Азеф, Савинков, Блюмкин, Зайдер, Николаев… А толку-то? «Мы пойдём другим путём!»
Понимал я шведский не гладко, но понимал. Ага, «советский экстрасенс, руководитель команды шахматиста Чижика, обратился к властям Швеции с просьбой о политическом убежище». Вот, значит как — экстрасенс и руководитель. Кто ж тогда Миколчук? Или они оба?