Глава 14
День клонился к вечеру, когда доктор Харолд В. Смит подошел к стальным дверям лаборатории Уилкинса.
Римо сидел в кабинете доктора Карлтон. Раздался звонок, и Ванесса попросила визитера представиться.
— Доктор Харолд В. Смит, — последовал ответ.
Римо взял микрофон.
— Спасибо, — сказал он, — мы уже приобрели зубные щетки. Нам больше не требуется.
— Римо, это вы?
— Нет здесь никакого Римо!
— Не валяйте дурака, откройте.
— Убирайтесь прочь!
— Дайте мне поговорить с кем-нибудь, у кого все на месте!
Римо вернул микрофон доктору Карлтон:
— Должно быть, он хочет поговорить с вами.
— Ты считаешь, что у меня все на месте? — спросила она.
— Абсолютно все.
— Ты действительно так думаешь?
— Я всегда так думал.
— Ну, и что будем делать?
— Я знаю, что мне хотелось бы сделать.
— Да?
— Да, но...
— Но что?
— Но мне не улыбается любовь втроем — с вами и с компьютером.
— К черту компьютер!
— Римо! Римо! — квакал в динамике голос Смита.
Римо взял микрофон:
— Подождите несколько минут, Смитти! Мы заняты.
— Хорошо, но заканчивайте поскорее.
— Не учите его, что и как делать! — сказала в микрофон доктор Карлтон. Выключив интерком, она повернулась к Римо: — Не нравится мне этот доктор Смит.
— Узнать его, — сказал Римо, — значит не любить, а хорошо его знать — значит испытывать к нему чувство отвращения.
— Ну так пусть подождет!
Сорок пять минут провел доктор Смит перед стальной дверью, прежде чем она отворилась и он смог войти в лабораторию. Он прошел по коридору.
Отодвинулась вторая стальная панель, и он вошел в кабинет, где увидел Римо и сидящую за столом доктора Карлтон.
— Я знал, что вы здесь, — сказал Смит. — А вы, я полагаю, — доктор Карлтон?
— Да. А вы, я полагаю, — доктор Смит?
— Да. — Он посмотрел через открытую дверь на пульт управления компьютерного центра. — Вот это да!
— Это — мистер Даниэльс, — сказала доктор Карлтон. — Джек Даниэльс. Подобного ему в мире нет.
— Сколько у него синапсов? — спросил Смит.
— Два миллиарда.
— Невероятно!
— Пойдемте, я покажу вам. — Она поднялась из-за стола.
Римо подождал немного, но его начало мутить от бесчисленных «невероятно!», «изумительно!», «прекрасно!» и тому подобных восклицаний, и он ушел к себе, где чуть позже к ним с Чиуном присоединился Смит, который рассказал им о последнем требовании мистера Гордонса.
— Не беспокойтесь, — сказал Римо. — Он скоро будет здесь.
— По-моему, он уже здесь, — сказал Смит. — Один из пассажиров, прибывших предыдущим рейсом, числился в списке как господин Г. Андрю. Наверное, это он.
— Значит, мы увидим его утром.
Смит кивнул и, не сказав больше ни слова, отправился к себе отдохнуть с дороги.
— Император не в себе, — заметил Чиун.
— Я знаю. Он думает о том, он беспокоится об этом... Ты когда-нибудь видел, чтобы Смит колебался?
— Он беспокоится о тебе, — сказал Чиун. — Он боится, что его император прикажет выдать мистеру Гордонсу твою голову.
— Мою голову? А как насчет твоей?
— Если дело дойдет до этого, то ты, Римо, обязан сообщить мистеру Гордонсу, что я — единственный кормилец в большой деревне. Я совсем не то, что ты. Ты — сирота, от тебя никто не зависит. Но если я не смогу помогать своей деревне, много людей погибнет от голода и холода.
— Я постараюсь замолвить за тебя словечко, — пообещал Римо.
— Спасибо, — сказал Чиун. — Ты правильно сделаешь. В конце концов, я ведь незаменимый.
К утру, когда Смит отправился с Римо осматривать готовую к запуску ракету, настроение доктора заметно улучшилось. Пусковая шахта представляла собой громадную кирпичную трубу, обшитую изнутри сталью. Она была встроена в центральную часть основного здания. Труба поднималась на высоту трех этажей, а нижняя ее часть была заглублена на два этажа в землю. В целом ее высота составляла пятьдесят футов. Тридцатифутовая заостренная сверху ракета находилась уже в шахте.
Встроенная в стены сложная система нагнетала в двигатели жидкий кислород. В шахту смотрело окно центра управления, забранное прозрачным стеклом из толстого пластика. Рядом с окном в стене шахты была врезана стальная дверь, ведущая в центр управления.
Сидящий там Смит посмотрел в окно на ракету и спросил стоявшего рядом Римо:
— А может быть, заманить его в ракету и отправить в космос?