— Скажите сначала, есть ли у вас постоялец похожей внешности.
— Пожалуй, только господин Левен.
— Кто это такой?
— Не знаю. Во всяком случае, человек приличный, он заплатил за неделю вперед.
— Он здесь еще?
— Нет, вчера уехал.
— Один?
— С ребенком, конечно.
— А дама?
— Вы имеете в виду няню?
— Секундочку. Давайте начнем с самого начала. Так мы сэкономим время.
— Вот-вот, у меня времени не так уж много. Что натворил этот господин Левен?
— Пожалуйста, отвечайте на мои вопросы. Когда он приехал?.
— Четыре дня назад. Можете проверить по журналу. Я сказала ему, что комнат свободных нет, и это была правда. Но он настаивал. Тогда я спросила, сколько времени он собирается прожить. И он ответил, что заплатит за неделю вперед.
— Куда же вы его поселили, если у вас не было свободных комнат?
Ответ Мегрэ знал заранее, но хотел услышать его из уст хозяйки. В таких гостиницах обычно держат свободными несколько номеров на втором этаже для парочек, заходящих на полчаса-час.
— У нас всегда есть «случайные» комнаты, — сказала она, употребив принятое выражение.
— Ребенок был с ним?
— В тот момент — нет. Он привел его примерно через час. Я спросила, как он собирается управляться с таким малышом, а он объяснил, что большую часть дня им будет заниматься няня, которую ребенок хорошо знает.
— Показал ли он вам паспорт либо удостоверение личности?
По правилам хозяйка должна была требовать предъявления этих документов, но, по-видимому, она этого не делала.
— Когда он заполнил карточку, я сразу поняла, что это порядочный человек. Неужели у меня будут из-за него неприятности?
— Не обязательно. Как была одета няня?
— В синий английский костюм.
— В белой шляпке?
— Да. Она приходила по утрам купать ребенка и потом уводила его.
— Что же делал господин Левен?
— Он не выходил из комнаты часов до одиннадцатидвенадцати. Думаю, что снова ложился спать. Затем уходил куда-то и целый день отсутствовал.
— А ребенок?
— Ребенка тоже не было. Няня приводила его лишь к семи часам вечера и укладывала спать. Потом ложилась, одетая, на кровать и ждала прихода господина Левена.
— В котором часу он возвращался?
— Не раньше часа ночи.
— И она уходила?
— Да.
— Вы не знаете, где она живет?
— Нет. Единственное, что я знаю (поскольку сама видела), это то, что каждый раз, выйдя отсюда, она брала такси.
— Состояла ли она в интимных отношениях с вашим жильцом?
— Вас интересует, спали ли они вместе? Наверняка сказать не могу, но по некоторым признакам предполагаю, что это случалось. Впрочем, они ведь имеют на это право, не правда ли?
— Какое гражданство господин Левен указал в карточке?
— Французское. Он сказал мне, что давно живет в нашей стране и принял французское подданство.
— Откуда же он приехал?
— Не помню. Кажется, из Бордо, но, возможно, я ошибаюсь. По вторникам ваши коллеги из службы гостиничного контроля забирают у меня карточки, а вчера как раз был вторник.
— Что тут происходило вчера в полдень?
— В полдень? Не знаю…
— А утром?
— Часов в десять, когдя няня с мальчиком уже ушли, к господину Левену явился какой-то человек.
— Кто такой?
— Я не выясняла его фамилию. Не очень хорошо одетый, малопривлекательный тип.
— Француз?
— Без сомнения. Я назвала ему номер комнаты.
— Раньше он не приходил?
— До него никто, кроме няни, не приходил.
— Выговор у него был южный?
— Да нет, скорее парижский. Такие, как он, останавливают вас на бульваре, желая всучить известного рода открытки или затащить сами знаете куда.
— Долго ли он пробыл тут?
— Господин Левен сразу ушел, а тот тип остался в номере.
— Господин Левен ушел с чемоданом?
— Откуда вы знаете? Я сама удивилась, что он забирает все свои вещи.
— А много ли их было?
— Четыре чемодана.
— Коричневых?
— Но ведь почти все чемоданы коричневые! Во всяком случае, они были добротные и по крайней мере два из них — кожаные…
— Что он вам сказал?
— Что должен, мол, срочно уехать, что уже сегодня вечером покинет Париж, но что уходит сейчас не насовсем, а вернется через полчасика за вещами ребенка.
— Когда же он возвратился?
— Пришел примерно через час — в сопровождении няни.
— А вас не удивило, что мальчика с ними не было?
— Откуда вам это известно?!
Хозяйка гостиницы забеспокоилась, сообразив, что речь идет, видимо, о важном деле и что полиция знает гораздо больше, чем это следует из задаваемых ей вопросов.
— Они довольно долго находились втроем в комнате и о чем-то громко говорили.
— Ссорились?
— Ну, во всяком случае, спорили.
— Говорили по-французски?
— Нет.
— Парижанин участвовал в разговоре?
— Иногда. Он вышел первым, и я его больше не видела. Потом ушли господин Левен и няня. Поскольку я сидела у выхода, он меня поблагодарил и сказал, что рассчитывает через несколько дней вернуться.
— И это вам не показалось странным?
— Когда в течение восемнадцати лет содержишь такую гостиницу, как эта, ничто уже странным не кажется!
— После их отъезда вы сами убирали комнату?
— Я пошла туда вместе со служанкой.
— И что вы там обнаружили?
— Повсюду валялись окурки. Он выкуривал больше двух пачек сигарет в день. Американских. Потом — множество газет. Он покупал почти все парижские издания.
— А иностранных газет не было?
— Нет, я специально обратила на это внимание.
— Значит, вас все-таки эти люди заинтересовали?
— Ну, видите ли, всегда хочется знать побольше…
— Что же еще вы обнаружили?
— Как обычно, всякий мусор: сломанную расческу, рваное белье…
— С инициалами?
— Нет, это было детское белье.
— Дорогое?
— Довольно дорогое. Во всяком случае, дороже, чем я привыкла видеть у своих постояльцев.
— Я еще к вам зайду.
— Зачем?
— Когда поразмыслите на досуге, наверняка вспомните какие-нибудь подробности, которые во время сегодняшней беседы еще не всплыли у вас в памяти. У вас ведь хорошие отношения с полицией? «Гостиничники» вас не беспокоят?
— Я вас поняла, господин комиссар, но больше я, право же, ничего не знаю.
— До свидания.
И вот Мегрэ с Лапуантом вновь оказались на залитой солнцем улице среди гомонящей толпы.
— Как насчет аперитива? — спросил комиссар.
— Я не пью.
— Оно и лучше. Ты поразмыслил уже о наших делах?
Молодой человек понял: речь идет вовсе не о том, что они только что узнали в гостинице.
— Да.
— Ну и что?
— Я поговорю с ней вечером.
— Думаешь, кто он?
— У меня есть приятель, работающий репортером как раз в той газете, где напечатана сегодняшняя статья. Но вчера я его не видел. И вообще, я никогда не рассказываю ему, что происходит на Набережной, и он поэтому подтрунивает надо мной.
— Твоя сестра знакома с ним?
— Да, но я не подозревал, что они встречаются. Если я напишу об этом отцу, он прикажет ей вернуться в Мелан.
— Как фамилия этого репортера?
— Бизар, Антуан Бизар. Родом он из Корреза и тоже живет в Париже один. Он на два года младше меня, но под некоторыми статьями уже даже ставят его подпись.
— Ты часто обедаешь с сестрой?
— Как когда. Если я свободен и нахожусь неподалеку от улицы Бак, то мы идем с ней в молочное кафе, что рядом с ее издательством.
— Сходи туда сегодня и расскажи ей все, что мы только что узнали.
— Разве это необходимо?
— Да.
— А если она снова все ему передаст?
— Безусловно, передаст.
— Вы этого и хотите?
— Иди, иди. Но веди себя естественно, чтобы она не догадалась, будто ты что-то заподозрил.
— Все же я не могу позволить ей встречаться с молодым человеком. Отец велел мне…
— Иди, иди.