— Отнюдь. Я чувствую, что здесь есть что-то еще. Но оно от меня ускользает. До того как Артюс выгнал его из замка, Эрван в восемнадцать лет был хорошим, положительным юношей.
— Положительным? Возможно, но не забывай — он ограбил банк и убил полицейского!
— Роковая случайность.
— Мое утверждение верно — ты всеми силами стремишься его обелить.
— Просто пытаюсь понять.
— Понять, Мари? Деньги — мотив большинства преступлений. Под номером два — любовь. Потом — пьянка. И наконец — месть.
Она как-то странно на него посмотрела.
— Разве не так?
— Риан рассказывал, что в шестидесятые годы был безумно влюблен в какую-то девицу из Белфаста.
— Вспомни, еще он тебе рассказывал, что убийца — Гвен.
— Писатель говорил искренне, похоже, он сам в это верил. И он упомянул, что в детстве потерял всю свою семью, что в некотором смысле было правдой. Он действительно потерял родителей, когда покинул Ланды.
— Он ограбил банк в сообщничестве с братьями Салливанами. У меня есть отчет, который переслал мне по факсу Карадек. Это крупные мошенники, стоявшие на учете в полиции и подозреваемые в том, что являлись боевиками ИРА.
Мари резко встала, расплескав кофе.
— Так и есть! Я же чувствовала: от меня ускользнула важная деталь!
Она стала рыться в папке с делом об ограблении банка «Остье». Вытащив несколько подколотых вместе листков, она положила их перед Ферсеном.
— Вот отчет, переданный по факсу Карадеком в то время, как я отлучилась, чтобы допросить Риана. Взгляни! — Она указала на верхний левый угол листка. — Здесь отмечено, что документ содержит девять страниц, в том числе главную. А здесь — восемь. Значит, одна отсутствует.
Люка быстро просмотрел листки. Она была права: шестой страницы не хватало.
— Кто получал факс? — Ответ родился в его голове прежде, чем он закончил фразу. — Морино?
Она кивком подтвердила.
Несколько минут спустя Карадек прислал недостающий лист. Люка пробежал его глазами, пока Мари возвращалась из туалетной комнаты.
— Мэри вовсе не жена Тома Салливана, а его младшая сестра. Его и Сина.
— Значит, Риан солгал, — разочарованно прошептала она. — Почему?
— Чтобы скрыть подлинный мотив. Мотив, куда более существенный, чем деньги: любовь и месть.
Мари вздрогнула.
«Мэри была женой Сина, они обожали друг друга». Риан говорил не о Сине, а о себе! Ну конечно, иначе зачем такое уточнение?
— Я знала, что здесь есть что-то другое, кроме денег. — Взгляд Мари обрел мечтательность. — Наверное, он страстно любил эту Мэри, раз мстит за нее спустя тридцать пять лет.
Люка на этот раз взглянул на нее без обычного сарказма.
— Если бы кто-то зарезал женщину, которую я люблю, я бы искал убийцу до конца жизни.
Я прошел между менгирами, не обращая внимания на камеры, стоявшие на земле, и направился к круче. Наступило время прилива, и волны уже начинали пениться, ударяясь о скалы, на которые я смотрел с высоты двадцати метров.
Невольно я поднес руку к висевшему на шее медальону. Кружок, от которого расходятся в стороны перпендикулярные черточки.
Я подумал об Эрване-Мари, моем предке, который помимо собственной воли дал жизнь новому поколению береговых разбойников.
И о детях, которым всего лишь захотелось поиграть. Но все сложилось бы по-другому, испытай они хоть какие-то угрызения совести. Но увы — они просто воспользовались теми проклятыми деньгами.
Потом вспомнил о той, чья жизнь оборвалась тридцать пять лет назад. Я открыл медальон — мне удалось его похитить вместе с досье «незнакомки из Молена». Я вставил туда крохотную фотографию, с которой не расставался все тридцать пять лет. Снимок был сделан Сином в Белфасте, в 1967 году.
Долго не отрывал я глаз от дорогого лица женщины, которую любил больше всего на свете. А ведь все началось с одного-единственного взгляда в дымном и шумном кафе. Обычного взгляда, длившегося секунду, может, две. Она тогда улыбнулась мне в ответ. И жизнь моя полностью перевернулась.
Помню, внутри медальона я выгравировал ее имя и ждал, когда рядом появится мое, уже официально связанное с ее именем. За эти тридцать пять лет не было ни часа, ни минуты, ни секунды, когда бы я о ней не думал. И о нашем плане, тщательно разработанном, но провалившемся из-за желания поесть клубники.
Она издалека увидела тележку зеленщика, торговавшего первыми ягодами на Руанской набережной. Влюбленный, беззаботный, глупый, я ринулся туда, чтобы купить ей клубнику, перед самым нашим отплытием и был задержан из-за рутинной проверки документов. Корабль вышел в море без меня, направляясь к берегам Америки, но несколько часов спустя разбился о скалы Ланд. Моего родного острова. По чудовищной иронии судьбы, лишившей меня всех, кого я любил.